ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

Но не будем отвлекаться на постороннее. Заметим лишь, что 17.08.91 на секретном объекте КГБ, носящем конспиративное имя «АБЦ», встретились несколько высших партийных и государственных деятелей. Выпили, обсудили ситуацию, решили отправить к Горбачеву представительную делегацию… Некоторые из тех, кого завтра включат в список ГКЧП, еще ничего об этом не знали. А ключевым фигурам путча начинать его совсем не хотелось. Премьер Павлов сразу ушел от этой проблемы в запой. Маршал Язов по дороге домой из «АБЦ» ворчал на Горбачева: «Подписал бы Договор, а потом в отпуск отправлялся. И все было бы хорошо».

Но вернемся к беседе Михаила Сергеевича с прилетевшими в Форос потенциальным путчистами. Окинув взглядом вошедших и увидев Плеханова, он возмутился: «А вы с какой стати здесь?» – и выгнал начальника службы охраны КГБ вон. Потом задал первый конкретный вопрос: «Кого вы представляете, от чьего имени говорите?» Болдин утверждает, что ему показалось, что Горбачев «боялся услышать, что прибывшие представляют руководство России», и объясняет это свое ощущение так: «Больше всего его волновала предстоящая встреча глав союзных республик и, как он полагал, некий заговор». Почему Михаилу Сергеевичу могло показаться, что есть «некий заговор», очень понятно – позавчера еще он выходил из себя по этому поводу, беседуя с Болдиным. Но как президент мог подумать, что в заговор с Ельциным вступили прибывшие товарищи? Неужели он мог решить, что они успели уже сговориться с Борисом Николаевичем?

Вряд ли. Хотя – в тот момент Михаил Сергеевич и действительно был больше всего обеспокоен заговором президентов, который, как он думал, возглавлял Борис Ельцин. Так что мог и зациклиться на этом. Он ведь сам не раз говорил, что левые и правые смыкаются в своей ненависти к нему, Горбачеву. Он ведь «Атаковал» одновременно две «слабые позиции», пребывал в «Ожидании повода» для «Нет, я вам все же скажу», не знал только точно, кто первым даст этот повод – демократы или консерваторы?

О конкретном содержании этих «Атак» мы еще успеем поговорить, а пока – все же вернемся вопросу Горбачева: «Кого вы представляете, от чьего имени говорите?» Болдин продолжает свой рассказ: «Услышав, что речь идет о людях, большинство из которых и раньше привлекались президентом для выработки мер в случае неблагоприятного стечения обстоятельств, Горбачев несколько смягчился». Дальше незваные гости говорят о катастрофе – в промышленности, сельском хозяйстве, армии… Предлагают подписать указ о введении ЧП. Болдин замечает, что Горбачев их не очень внимательно слушал, думал о чем-то своем, а потом вдруг «неожиданно спросил, распространятся ли меры чрезвычайного положения на действия российского руководства. Услышав утвердительный ответ, он успокоился окончательно».

Человек, посидевший в тюрьме из-за участия в глупостях ГКЧП, конечно, плохой свидетель. Но с другой стороны, в показаниях Болдина есть своя сермяжная правда. Спросим себя: кто был тем государственным деятелем, который больше всего мешал подписанию Союзного договора и соответственно – продвижению нашего подопечного на новую карьерную ступеньку? По сведениям Горбачева, это был Борис Николаевич Ельцин. Вот и сейчас он о чем-то там договаривается с Назарбаевым. О чем? Может, о том, как устроиться без президента Союза? Всех бунтует. Нет, этого так нельзя оставлять… Так что вопрос об аресте Ельцина (если бы он был задан) был бы вполне логичен и даже законен.

Никто, правда, не говорит, что Михаил Сергеевич ставил вопрос об аресте Бориса Николаевича, но разговор об аресте российского лидера все-таки был. Об этом рассказывает сам Горбачев: мол, Бакланов «сказал, что Ельцин арестован. Хотя тут же поправился: будет арестован по пути (из Алма-Аты)». Комментируя это наш герой замечает: «Торопя события, заговорщики явно хотели таким способом дать мне понять, что они уже взяли ситуацию под свой контроль и назад пути нет». Даже соврать не умеют толком, раззявы – то арестован, то не арестован – какой там «контроль»… Сразу вслед за этим «хотели /…/ дать мне понять /…/ и назад пути нет» у Горбачева идет вышецитированная фраза об этих беспомощных кадрах: «Все это были люди, которых я выдвигал и которые меня теперь предали». И встык к ней – самое важное: «Я категорически отверг их домогательства, заявил, что никаких указов подписывать не буду».

Это правильно: подпишешь указ и сделаешь первый шаг конфронтации. Хотя бы только по своему богатому опыту применения «Атаки слабой позиции» Горбачев прекрасно знает, что надо «Ожидать повода», что тот, кто делает первый агрессивный шаг, обычно проигрывает. Это же азы технологии. Вот, если бы Борис Николаевич был изолирован, можно было еще подумать – подписывать что-нибудь или нет. А так – дудки! Ну действительно: что это за путчисты, которые не могут арестовать даже пьяного Ельцина, прохлаждающегося в казахской купели? Разве можно с ними делать какое-то дело? Да они все к черту провалят!

И провалили. Не сумели арестовать беззащитного пьяницу ни в Казахстане, ни в Москве, не 18-го, ни 19-го… Никогда. Это же уму непостижимо. Не арестовать его в то воскресенье можно было только в том случае, если ты с ним заранее сговорился. Но и на следующее утро тоже нужно было еще очень постараться, чтобы его не арестовать. Только вдуматься: элитное подразделение «Альфа» (штурмовавшее дворец Амина и бог еще только знает – что) в четыре утра окружает дачку еще не проспавшегося Ельцина в Архангельском. А через час лично товарищ Крючков отзывает ту «Альфу». Это как понимать? Только – как элемент какого-то дьявольского заговора. Что же касается Бориса Николаевича, то, проснувшись тем утром, он сделает один из своих первых звонков Павлу Грачеву, приложившему руку подготовке документов ГКЧП. А вы говорите, что у Горбачева нет интуиции. Да он все просек сразу. Немедленно понял, что Ельцина эти путчисты не арестуют. А договориться с ним – вполне могут.

Нет, ну конечно, прекрасно известно, что никакого сговора между Ельциным и затеявшими путч товарищами не было. Вот только жаль, что неизвестно, с кем из путчистов конкретно не было этого сговора. Нет ни свидетельств, ни документов. Нету. Да нам и не надо. Ведь мы говорим лишь о возможностях. То есть – о ситуации, когда взвешиваются возможности того или иного поворота событий. О ситуации Горбачева вечером 19-го, когда он только еще принимает решение: как ему поступить? Пойти ли с этими слабыми, неспособными ни к каким по-настоящему серьезным действиям людьми? Или выбрать иную стратегию? Нет, Михаил Сергеевич, что угодно, хоть в петлю, но – только не сними…

Вот отповедь Горбачева ничтожным путчистам, как он сам ее помнит: «Вы и те, кто вас послал, обеспокоены ситуацией? Но я не хуже вас знаю обстановку в стране, и она тревожит меня не меньше, чем вас. Считаете, что нужны адекватные меры? Я такого же мнения. Главная из них уже подготовлена – это подписание нового Союзного договора. На заседании Совета Федерации 21 августа (но ведь Ельцин уже сказал, что его не будет. – О.Д.) намечено обсудить ход выполнения экономической реформы. Вы же спасение видите в чрезвычайных мерах. Я с этим не согласен. Давайте созывать Верховный Совет, Съезд народных депутатов, раз у части руководства есть сомнения в правильности политического курса. Давайте обсуждать и решать. Но действовать только в рамках Конституции, закона. Иное для меня неприемлемо. То, что вы себя загубите, черт с вами, но ведь дело может кончиться большой кровью. Не тот стал народ, чтобы мириться с вашей диктатурой, с потерей свободы, всего, что было добыто в эти годы».

Болдин передает это гораздо короче и – без лишнего пафоса:

«– Все, что вы предлагаете, лучше осуществить максимально демократическим путем, поэтому я советую, как можно сделать то, что намечается.

Дальше пошел спокойный и деловой разговор, смену тональности которого я не сразу понял (а я до сих пор не совсем понимаю на что намекает свидетель Болдин? На то что президент уже окончательно принял решение? – О.Д.). Михаил Сергеевич деловито говорил о том, как нужно решать предлагаемые вопросы, пояснял, почему он занимает такую позицию.

– Вы подумайте и передайте товарищам, – говорит он.

Пожимая руки на прощанье, добавляет:

– Черт с вами, действуйте».
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

На Главную блог-книги «Гений карьеры. Схемы, которые привели Горбачева к власти»