НАЧАЛО БЛОГ-КНИГИ ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Можно найти немало сходного между трудами Мономаха и деятельностью московских князей – Ивана Калиты, его сыновей и внуков – добившихся первых успехов в деле возрождения независимой русской государственности, разрушенной монгольским нашествием. Но век XIV значительно отличался от века XII по условиям русского бытия и по ментальным особенностям русской элиты.

Золотоордынские ханы были несравненно сильнее и страшнее ханов половецких. А на Руси к XIV веку всеобщая разъединенность (княжеств, городов, знатных семейств) достигла крайней степени. Воспоминания о былом единстве русского народа не находили отклика в правящей верхушке, одичавшей под игом. Правители больших и малых княжеств остервенело рвали друг другу глотки, забывая и об узах родства, и о Божьих заповедях. Такого не было двумя веками ранее: тогда даже в разгар междоусобиц князья (великие и удельные) старались сохранять человеческое обличье, помня и о приличиях, и о том, что все они – потомки Владимира Святого.

Среди мастеров художественного слова, актуализовавших старинные эпические произведения применительно к реалиям XIV века, был, по крайней мере, один гений, в полной мере ощутивший и осмысливший горький вкус своей эпохи. К известным ему былинам об Илье Муромце он добавил, от себя, еще одну: о поединке богатыря с его собственным сыном (64).

В этом сюжете многие исследователи находят черты сходства с изложенной в «Шах-наме» историей Рустама и его сына Сохраба. Можно предположить, что до автора русской былины дошли какие-то отрывки из великого творения Фирдоуси. Такое вполне могло случиться в XIV веке, когда Русь находилась под заметным влиянием культуры мусульманского Востока, усвоенной тюркоязычным населением Золотой Орды.

Однако русский былинный сюжет суше и жестче предполагаемого прообраза.

Сокольник, сын Ильи рождается от его случайной связи с некоей чужеземкой. Этот эпизод из жизни богатыря констатируется, как факт, без любовно-лирических подробностей.

Все внимание автора былины концентрируется на описании смертельной схватки двух непримиримых врагов, связанных узам самого близкого кровного родства. Аллегорический смысл этой сцены раскрывается нам благодаря специфическому имени сына Ильи.

Сокол – древний тотем княжеского рода Рюриковичей, их, можно сказать, фамильный герб. В широком смысле, сокол мог считаться символом общерусской государственности (вплоть до эпохи Ивана III, сделавшего государственным гербом византийского двуглавого орла).

Сокольник, по формальному смыслу этого слова – тот, кто причастен к соколам, то есть – к княжескому роду, к государственной власти.

Под этим именем изображается общий типаж князей и вельмож, верой-правдой служивших Орде, и приходивших на Русь с ордынскими полками, чтобы расправляться с соперниками и утверждать свою власть, дарованную ханами.

Такое бывало нередко. В княжеских междоусобиях на рубеже XIII-XIV вв. трудно было различить правого и виноватого: практически все князья теряли стыд, пресмыкаясь перед ханами, вымазывались грязью интриг и кровью соотечественников. Московские правители, на первых порах, выделялись среди прочих лишь удачливостью в исполнении своих корыстных замыслов.

Положение изменилось, когда окрепшая Москва означила для себя великую цель освобождения Руси от ига. Однако в эпоху создания былины об Илье и Скольнике московским князьям приходилось бороться еще не с самими ханами Золотой Орды, но, главным образом, с их русскими вассалами.

В некоторых вариантах былины Сокольник называется Золотничанином из Северной стороны да Золотой Орды. То есть, он – ордынец северного (русского) происхождения. Русский по крови, ордынец по духу – враг Руси, обладающий особо опасной силой благодаря своим родовым корням (65).

Победив этого врага в поединке, Илья Муромец опознает в нем сына по перстню, некогда подаренному богатырем своей ситуативной подруге. Пощадив побежденного, Илья ожидает от него пробуждения чувства естественной привязанности к русскому отцу.

Но происходит то, что должно было произойти: Сокольник пытается убить того, кто дважды подарил ему жизнь.

Изменникам нет пощады. Илья обязан казнить собственного сына (что он и делает).

30 августа 1379 года москвичи собрались на Кучковом поле – смотреть первую публичную казнь в истории Москвы. В тот день отрубили голову боярину Ивану Васильевичу Вельяминову.

Преступления его были велики.

Не получив после смерти отца должность тысяцкого, Иван Вельяминов бежал в Тверь, а оттуда – в Орду. Он поднимал против Московского государства тверских князей, подстрекал хана Мамая к нашествию на Русь. Потом появился в Серпухове, где его и схватили.

Беглого боярина обвинили не только в государственной измене, но и в покушении на жизнь великого князя: будто бы по его наущению какой-то поп вез в Москву мешок со злыми отравными зельями – понятно, для кого. Этого попа поймали в татарском обозе после битвы на Воже.

Многие из собравшихся поглядеть на казнь жалели казненного – молодого, красивого, знатного вельможу. Но никто не оспаривал справедливость приговора – даже его близкие родичи из фамилии Вельяминовых (66).

Так из обстоятельств конкретной политики сложилась реальная версия мифа о негодном сыне (подданном) и о казнившем его отце (государе). Этот миф потом многократно разыгрывался, в разных исторических декорациях, на московской политической сцене. ПРОДОЛЖЕНИЕ

!!! Примечания к Главе 25 смотрите здесь.

На Главную блог-книги "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ и другие"