НАЧАЛО БЛОГ-КНИГИ ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Первое, дошедшее до нас, письменное упоминание имени Ильи Муромца на русском (старобелорусском) языке датируется августом 1574 года. Оно содержится в письме Филона Кмиты – оршанского старосты (начальника литовской пограничной крепости, о которую неоднократно спотыкались московские рати), адресованном Остафию Волловичу, каштеляну троцкому (управителю королевского замка Тракай).

Изливая душу влиятельному вельможе, Кмита, среди прочего, жалуется, что ему не выделили из казны финансовые средства, необходимые для исполнения служебных обязанностей, и горестно констатирует: «Нещастны есьми дворанин, згиб есьми от нендзы, а болше з жалю; люди на кашы переели кашу, а я з голаду здох на сторожы!» («Несчастный я дворянин, погибаю от нужды, а больше от огорчения: люди, которые при каше (т.е причастны к распределению материальных благ) кашей объелись, а я с голоду сдох на страже») (67). Далее он выражает уверенность, что Бог отплатит начальству за грехи: «Помсти, Боже государю, грехопадение, хто разумеет!» И далее: «Бо прийдет час, коли будет надобе Илии Муравленина и Соловья Будимимровича, прийдет час, коли будет служб наших надобе». То есть, еще придет время, когда власть имущим будут необходимы такие, как Илья Муромец и Соловей Будимирович, и в такой же мере понадобится (будет оценена по достоинству) его, Филона Кмиты служба.

Герои древнерусского эпоса упомянуты здесь в достаточно сложном контексте (очевидно, понятном для адресата, как и для отправителя письма); примерно так же в переписке образованных западных европейцев той поры могли фигурировать имена персонажей Гомера или рыцарей короля Артура.

По всей видимости, древнерусские эпические произведения были для западнорусского социума XVI века (к верхушке которого принадлежали Кмита и Воллович) своего рода литературной классикой.

Упомянутый Кмитой Соловей Будимирович – это Гаральд Сигурдзон, зять Ярослава Мудрого, переименованный на русский лад Вещим Бояном в свадебной величальной песне, превратившейся затем в былину (начинающуюся процитированным выше распевом – «Высота ли, высота поднебесная») (1).

Дошедший до нас текст былины «Соловей Будимирович» – результат многократной переработки и переосмысления изначального произведения позднейшими сказителями. Герой былины в ее сохранившемся до нашего времени варианте – заморский гость торговый. Однако в письме Кмиты он поставлен в один ряд с Ильей Муромцем и самим оршанским старостой, как человек служивый – благородный воин. Следовательно, в том варианте былины, которым располагали русские люди конца XVI века (современники Кмиты и Волловича), сохранялась исходная фабула повествования о приключениях принца-изгнанника, нашедшего убежище на Руси, а затем подвигами завоевавшего руку и сердце прекрасной Елизаветы Ярославны.

Таким образом, имеется хотя и косвенное, но убедительное свидетельство того, что былинная классика, передававшаяся устно, из поколения в поколение, сохранялась, как минимум, до конца XVI века в сравнительно аутентичном состоянии. Так было, надо полагать, не только в землях Великого княжества Литовского, но и в Московском государстве, унаследовавшем самую значительную долю культурного наследия Киевской Руси.

В течение ряда веков былинный цикл, сформировавшийся из первоначального «Сказания об Илье Муромце», не только сохранялся в своей основе, но и обогащался новыми произведениями (среди них – наполненная глубоким смыслом былина «Три поездки Ильи Муромца»).

Но никто в ту пору не удосужился зафиксировать древние сказания письменно, даже после широкого распространения бумаги, которая уже не была предметом роскоши (в отличие от пергамента, применявшегося в старину).

Культуру устного художественного слова погубили великие социальные потрясения и радикальные перемены в жизни русских людей, происходившие в XVII-XVIII вв.

Из обихода верхушечных и средних слоев общества былины были вытеснены печатными книгами. Горизонты мировосприятия низовой, крестьянской массы резко сузились после повсеместного введения крепостных порядков. У подневольного мужика, не вылезавшего из нужды, не было интереса к изыскам художественной словесности. И только на окраинах России, в свободных крестьянских и казачьих сообществах, ставших своеобразными резерватами стародавнего уклада жизни, уцелели остатки былого великолепия – те былинные тексты, которые удалось собрать и записать в XIX-XX вв. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

!!! Примечания к Главе 26 смотрите здесь.

На Главную блог-книги "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ и другие"