Начало блог-книги здесь. Предыдущее здесь.

Самый типичный сюжет древнерусских былин: герой отправляется «во чисто поле» – в степь, где встречает страшного врага (врагов) и побеждает его (их). Этот сюжет появился в результате мифологического осмысления и обобщения памяти о дальних степных походах русских войск, предпринимавшихся в течение всего XII века и в начале века XIII, вплоть до монгольского нашествия. Илья Муромец, вне всякого сомнения, неоднократно ходил в такие походы.

Дешт-и-Кипчак – Страна Кипчаков (половцев), так в средневековой восточной литературе именовались степи Причерноморья и Приазовья, протянувшиеся от низовий Дуная до берегов Дона, и смыкавшиеся на нижней Волге со степными и пустынными пространствами Центральной Азии. На Руси эти степи обычно называли Диким полем. Там с незапамятных времен господствовали воинственные кочевые народы, для которых грабеж оседлых соседей был столь же обычным занятием, как выпас скота и охота на четвероногих степных обитателей.

В глубокой древности славяне, осевшие на берегах Днепра, защищали свои земли от кочевников сплошными линиями заграждений, т.н. Змиевыми валами. Также и русские князья, возглавлявшие обширную державу со столицей в Киеве, практиковали, главным образом, оборонительную стратегию по отношению к степнякам. Неустрашимый воитель Святослав в 965 году прошел сквозь степи, до самого Дона, где сокрушил войско хазарского кагана. Но этот опыт глубокой наступательной операции на степном театре военных действий не решались повторять преемники великого полководца. Владимир Красное Солнышко, а затем Ярослав Мудрый закрывали степной рубеж укрепленными городами и заставами, вблизи которых разыгрывались главные бои с печенегами – тогдашними хозяевами Дикого поля.

Печенегов сменили половцы, обладавшие крепкой военной организацией. Их вожди искусно маневрировали крупными контингентами конницы, нанося удары там, где русская защита казалась менее прочной. В борьбе с такими противниками традиционные оборонительные приемы оказались недостаточно эффективными.

Мономах ранее других князей пришел к мысли, что степняков надо бить не на рубежах, а в глубинах Дикого поля – там, где они скрывали на время войны свои стада и кибитки, где находились зимние стоянки ханов и подчиненные им города с оседлым населением. При такой стратегии половцы лишались свободы маневра и должны были вступать в лобовые столкновения с русским войском, превосходно вооруженным и привыкшим побеждать в рукопашном бою.

Весной 1101 г. Святополк и Мономах, вместе со своими боярами, держали совет в шатре, раскинутом на лугу близ Киева, чтобы определиться со сроками похода на половцев. Бояре великого князя были против немедленного выступления. Они не хотели в момент весенней пахоты призывать на службу смердов (воинов-хлебопашцев) с конями, а то, дескать, не будет хлеба. Мономах на это ответил, что если отложить поход, дать земледельцу время для пахоты, то «половчин застрелит его на самой ниве, въедет в село, пленит жену, детей и возьмет все имение оратая». Святополк согласился с Мономахом.

Вместе с Мономахом и Святополком в поход вышли дружины нескольких князей из различных областей Руси. Черниговскую землю представляли братья Олега Святославича, сам же он остался дома, ссылаясь на болезнь. Русское войско прошло вдоль Днепра до его излучины, и оттуда двигалось на восток, до местности Сутень, где встретилось с многочисленным воинством половецких ханов. В жестокой битве половцы были разбиты и стали разбегаться во все стороны. Погибли многие тысячи степных воинов и два десятка ханов, среди них – знаменитый воитель Урособа (17).

После этого побоища половцы еще пытались совершать набеги на приграничные русские земли. Мономах, вместе с другими князьями, снова вышел в Дикое поле в 1103 году, опять победил половцев и гнал их до реки Хорол. Затем были походы 1107, 1119, 1111 гг. Русские войска неоднократно прошли сквозь половецкие степи насквозь, до берегов Дона и за Дон. Жители Дешт-и-Кипчака на себе испытали все бедствия войны, разорения и плена

Часть половцев, во главе с ханом Отроком, откочевала на берега Кубани, а оттуда направилась в Грузию, на службу к царю Давиду Строителю. Ханы, оставшиеся в Диком поле, уже не решались нападать на русские земли, зная, что за каждым набегом последует сокрушительное возмездие.

Илья Муромец был одним из участников грандиозной военной эпопеи. Однако его подвиги не были зафиксированы летописями; память о них сохраняли он сам, да его верные товарищи по оружию. Из их бесхитростных рассказов сплелась со временем повествовательная ткань целого ряда былин, вошедших в эпическое наследие Руси.

За долгие годы службы у Мономаха Илья Муромец «не выслужил хлеба-соли мягкия» (такая горестная констатация содержится в одном из былинных текстов). Иначе говоря, он не достиг высоких должностей, обеспечивавших комфортное существование. Этому препятствовали объективные обстоятельства.

Войско того времени было, по существу, ополчением, основу которого составляли боевые отряды бояр, набиравшиеся в их вотчинах. Самые авторитетные из таких бояр назначались воеводами, ставились во главе полков и армий. Илья же боярином не был, и наследственных вотчин не имел.

Простолюдин мог, в принципе, войти в знатное сословие по милости государя. Такая возможность для Ильи Муромца открывалась, когда он заслужил княжескую благодарность, защищая жизнь княжича Святослава. Но, чтобы использовать этот эпизод для карьерного возвышения, надо было оставаться в ближнем окружении князя, усердствовать на его глазах, угождать не только князю, но и другим влиятельным особам. Так когда-то знаменитый Добрыня одолевал первые ступени карьерного пути при дворе княгини Ольги. Илья к придворной службе не был приспособлен: не те манеры, не тот нрав. В число княжеских фаворитов он не вошел.

Но и рядовым воином Илья Муромец не остался. Его поставили во главе станицы – небольшого воинского отряда, дислоцированного на одной из застав, ограждавших Русь от Дикого поля.

Это была маленькая крепость, снабженная всем необходимым для жизни и службы пограничных стражей. Застава могла отразить первый натиск степняков при внезапном набеге, выдержать кратковременную осаду до прибытия подкреплений. Станичники наблюдали за степью, объезжали окрестности своей заставы, иногда схватывались с небольшими отрядами половецких налетчиков и разведчиков. Когда замечали опасные передвижения неприятеля, отправляли весть о том воеводам Мономаха и самому князю.

В больших походах станица Ильи Муромца шла впереди основного войска, вела разведку, добывала языков. Это был настоящий «спецназ» XII века, исполнявший особые задания командования. Его действия в немалой степени способствовали успеху боевых операций всего русского войска.

Согласно летописям, накануне достопамятной битвы у Сутеня произошел следующий эпизод: авангардный отряд половцев, под командованием знаменитого военачальника Алтунопы, был окружен и совершенно истреблен русскими воинами, сумевшими в открытой степи незаметно подобраться к степным воителям. Такую операцию могли провести только очень опытные и сноровистые воины, например, Илья Муромец со своими подчиненными, или подобные им «спецназовцы».

Суровая жизнь на заставе не тяготила Илью. Отвечая за безопасность вверенной ему пограничной зоны, он самостоятельно распоряжался собой и своими подчиненными, для которых был «вторым после Бога» начальником. При всем, при том, Илья Муромец оставался простолюдином – по образу жизни и по ориентирам ментальности.
Продолжение

!!! Примечания к Главе 6 смотрите здесь.

На Главную блог-книги "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ и другие"