Начало блог-книги здесь. Предыдущее здесь.

В былине «Илья Муромец в ссоре с Владимиром» повествуется о том, как богатырь однажды буянил на улицах Киева, вовлекая в свои бесчинства городскую чернь (18). Начало былины «Илья Муромец и Калин царь» сообщает о конфликте Ильи с князем, посадившим богатыря «во погреб во глубокии, во погреб во холодныи» (19).

Логично предположить, что в реальной биографии Муромца указанные эпизоды были взаимосвязаны, и тюремное заключение последовало за его участием в каком-то народном мятеже. События, подходящие под такое определение, происходили в Киеве в 1113 году, после смерти Святополка Изяславича, перед провозглашением Мономаха великим князем.

Святополк княжил двадцать лет, и Мономах его неизменно поддерживал, как законного главу княжеского дома Руси. Фактически они составляли единый правящий тандем, в котором ведущая роль принадлежала удельному переяславскому владетелю, превосходившему умом и дальновидением великого князя. В течение двадцати лет Мономах неутомимо консолидировал государственную систему Руси вокруг великокняжеского престола, рассчитывая этот престол занять после Святополка, в порядке законного наследования.

Святополк не был популярен в широких слоях общества, и не отличался качествами выдающегося государя. На войнах он проявлял храбрость, но не мастерство военачальника. Занимая великокняжеский престол, вел себя, как удельный князь, заботясь лишь о приращении своих домениальных владений. Ко всему прочему, Святополк был сребролюбив до неприличия (20). Но власть в Киевской земле он держал крепко, пользуясь боярской поддержкой.

Главным помощником Святополка в управлении Киевом был тысяцкий Путята. Именно он после смерти великого князя фактически контролировал ситуацию в стольном граде Руси, опираясь (как и его суверен) на боярскую верхушку.

Хозяева Киева побаивались энергичного и властного Мономаха; им больше бы подошел князь не слишком амбициозный, лучше всего – из числа Изяславичей, близких родственников покойного государя. Но авторитетного лидера в той ветви княжеского дома не оказалось.

Пришлось киевским олигархам вести переговоры с Мономахом. Однако первое посольство, отправленное из Киева в Переяславль, вернулось ни с чем. Видимо, не договорились о каких-то условиях.

Переяславский князь мог бы вломиться силой в стольный град, никого не спрашивая. Но такие резкие действия могли значительно умножить число врагов Мономаха и подтолкнуть их к объединению. Началась бы обычная в подобных случаях междоусобица, в огне которой сгорели бы результаты многолетних трудов премудрого князя.

Мономах хотел принять великое княжение по всем правилам, чтобы княжить в Киеве уверенно, в согласии с подданными и с другими князьями. При этом он не желал идти на значительные уступки сподвижникам покойного Святополка.

Переяславский князь не торопился в Киев, но внимательно следил за тем, что происходило в общерусской столице, которую он, на сей раз, никому не собирался уступать. Он искал и нашел способ обессилить Путяту руками самих киевлян.

Тысяцкий, по должностному статусу, возглавлял т.н. «тысячу» – городское ополчение, формировавшееся из лиц не слишком богатых, но и не бедных, способных за свой счет приобретать штатное вооружение и доспехи. Это были, главным образом, торговцы и зажиточные ремесленники, хозяева домов, лавок, мастерских – средний класс тогдашнего общества.

При Святополке Изяславиче данная категория киевских граждан более всего страдала от произвола ростовщиков, требовавших непомерные проценты по выдаваемым ссудам. Отсутствие доступного кредита, как известно, пагубно для предпринимательской деятельности. Но Святополка и его бояр это не волновало: они поддерживали финансовых воротил, и сами не брезговали участвовать деньгами в сомнительных операциях.

Можно предположить, что почтенные граждане из «тысячи» получили от Мономаха предложения, от которых не следовало отказываться, включая обещание укротить лихоимцев (чуть позже князь это обещание исполнил, издав специальный акт, ограничивший ссудные проценты). Со своей стороны, и граждане должны были порадеть: собраться на вече и выразить недоверие тысяцкому, чтобы Мономах мог заменить его своим ставленником.

Намеченную акцию следовало поддержать боевой силой, дабы нейтрализовать возможные действия личной дружины тысяцкого. Для этого Мономаху пришлось отрядить в Киев толковых бойцов, способных не только драться, но и слово умное сказать. Среди них оказался Илья Муромец, отозванный с границы, где царило спокойствие (половцы боялись подходить к рубежам Переяславского княжества).

Илья, как истинный выходец из народа, рад был постоять за народное дело. А дело это обернулось немалыми беспорядками. Когда среднезажиточные граждане вышли заявлять свои разумные требования, к ним присоединилась огромная масса низового люда: ремесленные подмастерья, чернорабочие, поденщики, холопы и всякая голь перекатная. У каждого нагорели собственные обиды, и вместо веча получился мятеж.

Толпа разгромила двор Путяты, пограбила ненавистных ростовщиков, затем рассыпалась по улицам, угрожая боярским и княжеским хоромам. Самые оголтелые вожделенно поглядывали на золотые маковки церквей – у попов богатств много, вот бы их тряхнуть!

Окунувшись в стихию молодецкого бунта, Илья Муромец оказался в центре одной из буйных ватаг. Буянил вместе со всеми, и других подстрекал к бесчинствам. В общем – погулял на славу.

Послы перепуганных бояр вторично явились к Мономаху, со слезными мольбами: «Спаси нас от неистовства черни; спаси от грабителей дом печальной супруги Святополковой, собственные наши домы и святыню монастырей» (21). Продолжение

!!! Примечания к Главе 7 смотрите здесь.

На Главную блог-книги "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ и другие"