ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Утром Аспинину позвонил Полукаров: казалось, он говорил из соседней гостиной. Андрей делал зарядку в тренажерной комнате.

– Жилец не мешает? – спросил чиновник. – Не кипятитесь. Никто за вами не следит. Наш человек приезжал по делу к вашему соседу. Заглянул к вам. Вас не было. Что же ваш брат промолчал, что знаком с хулиганом?

– Вы нашли его?

– Зачем его искать? Это приятель сына вашего соседа. Священника местной церкви. На камерах наблюдения в храме видно, как ваш брат здоровается с парнем. А в вашем компьютере фото этого молодца с девицей. Тоже мне, Софья Перовская! – Полукаров помолчал. – Надо встретиться. Вы когда будете в Москве? Сегодня? М-м-угу. Сегодня у меня дела. Вы рукописи, кстати, собрали? Не затягивайте. Теперь они очень пригодятся. В следственном комитете Валерия подозревают в организации группы. Не хватало еще, чтобы юнцы были действительно связаны с радикальной шпаной! У нас, если зацепят, не отвяжутся: какую-нибудь статью придумают. Хотя бы за потраченное на человека время. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Вечером Саша заглянула к дочери. Алена с томиком Ахматовой на коленях, у окна грустно смотрела на закат. С двумя черными косами и в сарафане, таком же, как на дочери, Саша походила на старшую сестру Алены. Мать присела на край тахты.

– Мы с отцом хотели поговорить с тобой. О Валерии Александровиче.

– Аркаша сказал? – Алена покраснела.

– Нет. Мы сами видим. Ты все придумала себе, Люся. Это пройдет. Не наделай глупостей.

Алена спрятала лицо у матери на груди и проговорила сдавленным голосом:

– Он не любит меня! Только не думай о нем плохо. Он ни в чем не виноват.

Саша погладила дочь по волосам и поцеловала в голову. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Пиво «за победу» Никита взял на семерых – посчитали жену, сына и дочь мастера. Каланчевы пережидали кутеж Белькова. С ним было что-то не так. А Никита лишь у завода, когда попробовал обнять Алену, и она отстранилась, догадался: у нее кто-то есть!

Во времянке выдвинули на середину дубовый стол. Тетя Оксана (с веселым зайцем на фартуке) застелила скатерть, расставила блюда с картошкой, солеными огурцами, мочеными яблоками, маринованными опятами, салатом из свеклы и морковки. С утра зарезали курицу. (Ждали: премьер разберется!) В пузатый графин налили самогон. Студенты достали рыбные консервы, паштеты и сыр. Бутылки с пивом приберегли в углу. Позвали Диму. Он явился, из одолжения. В спортивном костюме.

– Наваливайся, ребята! – сказал мастер. – Свое, домашнее.

Застучали вилками, захрумкали огурцами. Добавили по второй. Глаза заблестели. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Накануне вечером главный редактор районной газеты «Вести» Геннадий Иванович Ильин, седой, с черными усами, – он много курил и сыпал пепел по столу, – пригласил в свой кабинет молодого корреспондента Диму Ларионова и сообщил, что завтра они едут на встречу с «премьером»; Диме поручалось написать репортаж.

После армии Дима учился на заочке факультета журналистики университета и через год готовился получить диплом. Он умел разговорить любого и «с листа» писал текст любой сложности. Ильин метил парня в свои преемники.

Дима знал (на комбинате работали его отец и мать): все, что действительно происходит вокруг комбината, районная газета никогда не опубликует. В провинции чиновники боялись даже дышать криво.

Дима остался единственным добытчиком семьи: зарплату в газете получали из областного бюджета. Отец пробегал репортажи сына о колдобинах на дороге, неубранном мусоре и молчал. Недосказанность между отцом и сыном перетекла в тихую вражду. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

В начале июня у Аркадия появилось недельное окно между экзаменами. Он предложил сестре махнуть в Питер. На перроне их ждал Никита с рюкзаком. Бельков хихикал над шутками Аркадия и заискивающе заглядывал в глаза Алене. Каланчевы знали, что он едет из-за нее. Обоим было неловко за глупое поведение Белькова.

– Молодец, что пришел! – сказал Аркадий, спасая друга, и сестре: – Я позвонил Никите…

В Санкт-Петербурге проходил саммит глав европейских правительств. На улицах полно милиции. Музеи закрыты.

Студенты пошлялись по Невскому. Попили «колу» в летнем кафе на набережной, – от Невы сквозило, молчать было тягостно, а говорить не о чем, – и отправились ночевать в Разлив к приятелю отца, местному батюшке, у которого они как-то гостили всей семьей. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Аспинин дочитывал рукопись в гостиной на диване.

За окном ветер раскачивал ветку: ветка выныривала из мрака перед освещенным окном и снова исчезала в темноте. Тихонько постукивали ставни на соседском чердаке. И казалось: за окном кто-то неловко прячется и осторожно ходит наверху.

За несколько часов наступила холодная московская осень.

Андрей представил, как брат, отгородившись от мелкого и сиюминутного, прожил жизнь своего мальчика, передумал его мысли. Ему стало жаль брата и пакостно на душе, за все, что теперь происходило.

От двери потянуло сквозняком. В комнату заглянул Веденеев. На нем были джинсы и пуловер Аспинина из верблюжьей шерсти поверх футболки. Причесанный и умытый Веденеев имел важный вид, какой принимают алкоголики, когда хотят казаться трезвыми. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

1.

У ректора были телефонные номера Зубанова: рабочий, домашний и мобильный. Но говорить с занятым человеком о незначительном деле надо «между прочим» и с глазу на глаз. Например, сегодня, на городской партконференции. Надо уметь просить так, чтобы не отказали. А для этого необходимо учитывать все выгоды и риски сторон.

Ушкин еще не решил, для чего ему заступаться за бывшего ученика. Протест потомственного интеллигента против произвола власти, корпоративная солидарность, человеческое участие, конечно, объясняли поступок. Александр Сергеевич даже представил в исследованиях биографов этот штришок своей общественной деятельности, выгодно высветивший его противоречивый характер. Демонстрация собственного всемогущества в глазах соратников или недоброжелателей тоже льстила самолюбию. Но за всем этим брезжило еще что-то. Какая-то сногсшибательная комбинация. Ушкин пока лишь предчувствовал ее. Как предчувствовал головоломный виток скучного, неподдающегося сюжета. Но даже если бы он облек задуманное в словесную форму, он не признался б себе, что его благородство, – благородство во мнении посторонних! – прикрывает его очередную пакость. Всю эту идиотскую возню вокруг Аспинина можно использовать во внутриинстиутских целях. Нужно лишь умело расставить ловушки. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Согласно масоре раби Пинхас прочитал «Шема, Исраэл»: «Слушай, Исраэл, Господь, Бог наш, Господь наш един есть. И люди Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим. И всею душою твоею, и всеми силами твоими». Из пророка Исайи прочитал он «на пороге свободы»: «Он обращает князей в ничто, делает чем-то пустым судей земли. Едва они посажены, едва посланы, едва укоренили в земле ствол их, как только он дохнул на них, они высохли, и вихрь унес их, как солому».

Пинхас, скрестив ноги, осанисто сидел на возвышении перед избранными. Тихо потрескивало масло в светильниках вдоль стен. И люди казались тенями в дрожавшем свете огня.

– Говори, раби Йехуда! – произнес Пинхас.

Тогда из первого ряда старейшин и состоятельных горожан поднялся рослый незнакомец. Его видели все, но в тени не могли рассмотреть его лицо. А лишь черную с проседью бороду. Он был худ, почти тощ: плащ висел на плечах, как на огородной крестовине-пугале. Но под его взглядом опускали головы, как от суховея никнут злаки. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Ветер уносил в пустыню соленые брызги прибоя. Альбатрос, недвижно балансируя на ветру, оглядел вечные пески, а за струйками дрожавшего воздуха – зеленые пятна оазисов, деревушку у реки на краю окоема, огромный город на побережье, и заскользил к морю.

Грузно ступая и шумно отдуваясь, Вителий Скавр, хлеботорговец и судовладелец, совершал утренний обход дома в пригороде Александрии.

Скавр растолкал домашних рабов. И те, почесываясь и ворча на хозяина, – неймется спозаранку! – разбрелись по закуткам до нового окрика. А Скавр поднялся на второй этаж к жене и дочерям.

Заря окрасила в розовое шелковую обивку стен и тюлевые пологи над перинными ложами девушек, а свежий бриз шевелил занавесы на широких окнах в перестиль, где над цветами уже колдовал молчаливый старый грек. От садовника пахло розами, и дочери Скавра любили его. (далее…)

ОБЛОЖКА – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА – ЗДЕСЬ.

Мирьям окликнула братьев с того берега. Братья перемахнули брод.

– Солдаты! – испуганно выдохнула Мирьям.

Трое припустили под гору. Тропинка петляла к дороге на Цор. Лес расступился. На лугу паслось стадо рыжих и пятнистых коз. Дальше над виноградниками маячили сторожевые вышки. Дети спустились в ложбину к окраине деревни. Поодаль белели глиняные дома с перилами на крышах. Мирьям перешла на шаг и свернула в дубраву. Тяжелые ветви с неподвижными листьями нависли над детьми. Жаркий воздух словно загустел, как лесной мед. Филин тревожно ухал в угрюмой тишине.

Из-за толстого шершавого ствола векового дуба вышел Петр, брат Мирьям. Черные волосы всклокочены, разноцветные радужки настороженно сузились.

– Топочите, как кони! За поприще слышно! – эллин скрылся за кустом дикого орешника. Дети шмыгнули следом. (далее…)