Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Мы приехали в Макассар уже вечером, походили по набережной, на девок поглазели, но скоро нас ждало новое мероприятие – Хорст назначил сбор на другой городской набережной, возле здания Иммиграционной Службы, куда причалили и где выстроились, как на параде, навороченные австралийские яхты. Мы с мандарами осматривали их, те восхищенно покачивали головами, тщетно пытаясь представить «сколько они стоят». Я не мог удовлетворить их любопытство, потому что не знал этих цифр – но подозревал, что они в районе от 100 тысяч до миллиона американских долларов (от одного баула индонезийских рупий до десяти). Я рисовал в воздухе стопки денег, складывал их и выдавал им примерную стоимость, разводя руками. Яхтсмены приехали сюда, чтобы сразиться с мандарами в скорости, и сейчас мы должны были обсудить план завтрашней операции. Конечно, мне было понятно – да и самим австралийцам – что в скорости им не сравниться с сандеками, смоделированными специально под скоростные качества. Но дальше я вынужден оставить восторженный тон и признаться, что, конечно, в кругосветку я бы не пошел на сандеке.

Причина даже не в несоразмерности паруса несущему его корпусу. В конце концов, Хорст Либнер обошел на своем сандеке весь Сулавеси месяца за два-три, на зарифленном парусе. Парус можно уменьшить. Причины тут две: относительная ломкость бамбучин-аутригеров и отсутствие киля.

Начну со второго признака. Киля у этого кораблика нет. Вся тяжесть нагрузки при повороте или заносах ложится на массивный широкий руль. Я уже писал, как Линча на гонке сломали этот руль, когда корабль слелал вираж. Как можно сломать этот руль, было для меня загадкой, пока я не понял, что только от него зависит устойчивость на курсе… Поперечный разрез корпуса напоминает, наверное, дугу от ведерка, но в отличие от викингского корабля, вместо киля внизу находится плоская доска, к которой пришиваются встык другие доски…

Ломкость аутригеров – другая проблема. Любая поломка держателей поплавка приводит к тому, что сандек переворачивается и идет ко дну.

Сандек – истинный уроженец Макассарского пролива, то есть, относительно безопасной акватории между Сулавеси и Калимантаном, где весной и летом не бывает штормов, а осенью и зимой они никогда не достигают устрашающей шкалы. Поэтому и уникальные суда этого региона не приспособлены к яростным штормам, в которых может выстоять модерновая австралийская яхта и даже – по рассказам – каноэ с Марианских островов.

К тому же, как мне рассказали ребята-студенты, в Индонезии существует табу: покидать архипелаг индонезийских островов без особой на то надобности Боги не приветствуют. И тут столько всего понаворочано, включая действующие вулканы, что есть на что взглянуть, так зачем тогда понапрасну испытывать судьбу?

Тут мы сталкиваемся с консервативностью морских традиций каждого конкретного народа, с его уникальными водоплавающими штуковинами, которые надо заносить в книгу рекордов и одновременно в красную книгу – в силу процесса исчезновения ремесленных морских традиций. Сандек – одно из самых экстравагантных и головокружительно быстрых маломерных судов нашего земного шара. Народ мандаров им дорожит как своим детищем и стоит на страже его: вряд ли, я думаю, возможны какие-либо его модернизации. Потому что любая модернизация приведет к созданию немного другого судна…

Как-то я заговорил с Хорстом о том, что парус Сандека не совсем правильный. Я в этом смысле – чистый теоретик, Хорст же – профессор-практик. Но, думается, я все-таки прав: этот парус неправильно раскроен. Ему необходим особый вырез, как на гавайских и всех меланезийских и полинезийских судах «проа». Этот вырез, идущий дугой от верхнего края паруса до края на нижнем рее – вовсе не необязательная черта. Он помогает воздуху свободно «выходить» с паруса, не создавать ненужных вихрей, мешающих реактивной тяге, которая создается на подобном парусе. На некоторых древних проа Полинезии этот вырез особенно впечатляющ: такой парус напоминает клешню краба и носит соответствующее название. На сандеке же парус является равносторонним треугольником.

Консерватизм морских традиций – та черта, которая мешала мне как доморощенному корабелу вступать в сотрудничество с местными корабелами. Я уже предвидел все споры и аргументы: свое упрямство, вступающее в противоречие с упрямством местной артели.

Продолжение

На Главную блог-книги "Список кораблей"