Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Великое множество путешественников и писателей говорят одно: первое знакомство с Индией это всегда шок. Сколько не представляй себе эту страну, не напрягай фантазию, первое знакомство всегда ошеломляюще. Реальная Индия никогда не будет соответствовать никакой другой Индии.

Я долго ее предвкушал, зная, что Индия – цивилизация, равноправная всей нашей Иудее, хотя бы по количеству народа (это 1 125 млн. человек, а во всей Европе, США и России совокупно не более 950 млн.). По многим причинам, эта цивилизация смогла продержаться как мировая сила.

В Калькутту я прилетел из Бангкока после стресса, который мне устроили в аэропорту тайские бляди в костюмчиках Таи Эйрлайнс, требовавшие от меня обратный билет ИЗ ИНДИИ. Они довели меня до того, что я расшвырял все свои вещи и ругался матом. Они наблюдали, как я выхожу из себя. Им были приятны мои страдания. Наверное, таким образом они хотели унизить русского путешественника и прогнуться перед своим долбаным королем-Солнышко, чей портрет развешан на каждом перекрестке Таиланда. Пусть все это останется загадкой. Я только еще раз повторю: в бангкокском аэропорту надо мной цинично издевались тайские бляди. Но я долетел до Индии!

После аэропортов бангкокского и сингапурского, калькуттский аэропорт был похож скорее на сарай, куда поставили крутилку для их бесконечных коробок и чемоданов (посвященных богине материального благополучия Лакшми). В сарае царило полное спокойствие. Я не знаю, каким словом передать самое первое ощущение Индии, но это было полное спокойствие постоялого двора. В обшарпанной внутренней пристройке в холле аэропорта находился обменник. Молодой служащий объяснял нам с одним парнишкой-греком условия обмена. Он так обстоятельно все разжевывал, что я начал забегать вперед, так сказать, паровоза. Давай быстрей, а? Но он не мог перейти на другие обороты и с методичностью все разъяснял. В стекло была вставлена бумага: “КОМИССИЯ – 100 РУПИЙ С ОДНОЙ ОПЕРАЦИИ ИЛИ 1% – В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, ЧЕГО БОЛЬШЕ”.

Я подумал: хорошенький стиль! То ли просто циничные крохоборы, то ли у них что-то этакое на уме. Я еще не понимал, что попал в совершенно другую систему финансовых отношений. Иностранным компаниям запрещено заниматься в Индии только одним: банковской деятельностью. Так что все финансовые отношения здесь являются глубоко индийскими и никакими другими. И, кстати, наставив препоны проникновению мирового капитала, индусы тем самым выжили, не выполнив одно из самых главных постановлений Мирового Правительства: единую и повсеместную банковскую систему.

В конце концов, служащий за стеклом обменника посоветовал нам с приятелем-греком поменять валюту вместе, чтобы платить меньшие обменные расходы. То есть мы, конечно, прикололись над этим стилем – ТОГО ЧЕГО БОЛЬШЕ – но, на самом деле, служащий был не плохим, а хорошим.

Наконец, мы, три путешественника – замкнутый кореец, грек, отработавший на сельхозработах в Австралии и приехавший в Индию в отпуск, и я, чиновник по охране здоровья всех граждан земли и исследователь в области мирового здравоохранения, – вышли из аэропорта и, конечно, попали в окружение рикшей и таксистов. Мы, однако, представляли из себя плотную компанию, которую было очень непросто пробить, и хотя все они навалились на нас, мы этого даже не заметили. Мы болтали друг с другом и составляли план: взять автобус, пройдя немного в город Дам Дам, что в 30 км от Калькутты.

Я рассматривал первую траву, которую увидел в Индии – это был наш родной сорняк, типа лебеды – и не находил в ней ничего специфически индийского. Рабочие копали траншею для прокладки кабеля, таксисты что есть мочи сигналили друг на друга, вверх росла бенгальская пальма, но с первой секунды стало понятно, что мы попали в самую центральную часть нашего общего дома. На меня опускалось то самое спокойствие сознания, за которым я сюда и приехал.

Сказать можно так: вдруг начался абсолютно новый кинофильм. Все, что было Малайзией, Сингапуром, Таиландом и даже Индонезией, вдруг осталось позади как ОДИН просмотренный кинофильм. И вот – новые титры. Все вроде бы то же самое – те же люди, обшарпанный аэропорт, туалеты, будки чиновников, пальмы, но при этом все радикально изменилось. В сознании произошел сдвиг.

Мы спросили человека, как пройти к автобусу, идущему к станции метро Дам Дам, и оказалось, что это всего два шага.

Войдя в автобус, мы сели справа – где предназначалось сидеть джентльменам, а слева были места для лэди. Внутренняя отделка автобуса была из деревянных реек – деревянный пол, раскрашенные ставни, образки по углам – Кали с Высунутым Языком, Иисус Христос, Кришна и Ганеша – поставленные под стекло, а снаружи автобус был железный, но тоже крашеный, и на лбу у него, чего я пока не мог видеть, конечно, восседала черная Кали – главное божество Калькутты. За окном, как во сне, начали проноситься картинки быта этого города-сателлита, Дам Дама, груды кирпичей, коровы, дети, мастерские, типографии, Научно-Исследовательские Институты, рев транспорта, стаи собак, полуразрушенные здания, супермодные витрины, все в одном пейзаже… Это был хаос жизни во всех ее проявлениях и формах, кучи хлама и мусора, умывание людей на тротуарах, которые качали воду из колонки и мылились, на фоне фасадов банков штатов Ориссы и Андра Прадеш, кашмирские ткани, сладчайшие запахи из магазинов благовоний, мешки с рисом, грузовики с картоном, которые ехали по головам людей, не отрывающихся от мобильников, развязки грохочуших поездов, которые везли уголь из Бихара в Калькутту, Клиника Аюрведическая и Клиника По Выращиванию Волос на Голове, душистые запахи карри из ресторанов, обложенных досками и кое-где соломой… Хаос этот нарастал. Но это были только подступы к самой Калькутте.

В автобусе меня (вмиг отошедшего от стресса) пробило на слезу: я очень люблю резьбу по дереву, и представить такой автобус в Индии я не мог. Я подумал: за что же нас-то Бог так наказал?

Леди в цветных сари сидели слева, но их было немного, и к ним подсаживались джентльмены, которые тут же уступали место входящим леди. Мы болтали с греком и корейцем. Я был в шоке – за окном проносился мир народной демократии, вываленной на тротуары. Корова тоже была ее участником – если не сказать вдохновителем. В конторах сидели клерки, портной гладил штаны, и рядом чумазые угольщики кололи уголь. Автобус орал на всю улицу «посторонись» и обгонял всех, включая мопеды и грузовые велосипеды, нагруженные связками сахарного тростника.

Мы вошли в метро, от возбуждения горлопаня на весь туннель, и я поймал себя на том, что опять приехал в Лондон. То ли стены этой подземки, то ли грохот поездов – что-то навело меня на это дежа-вю. Мы встали в очередь за жетонами, и эту фантазию развеял служащий метро – продавец жетонов. В обмен на мою мелочь, он так ловко запустил в меня жетоном, который, проскользив по поверхности столика, остановился прямо возле моей руки, что я подумал: нет, это все-таки Индия. На его лице нельзя было прочесть ничего, кроме британского холода, но шик его был уже индусский (цыганский – добавил бы я через месяц).

В метро оказалось не так уж много народу: я представлял себе набитые до отказа людом вагоны. Но метро оказалось супер цивильным. Никакого мусора и никакой толкотни. Серьезное государственное учреждение. Даже с развешанными телевизорами.

Черты Британской Империи проглядывали в поведении кондукторов (с вас 5 рупий, сэр), в настоятельном разграничении полов, в самих манерах, привитых колонизаторами, в четкости организации очереди, холодной выправке чиновников, разговорах по пути и рекомендациях по поводу осмотра местных достопримечательностей, сообщаемых нам местными чиновниками, идущими на службу. Скорее всего, это постоянное обращение «сэр» так напоминало Англию. Но никакая Англия не раскрасила бы так этот автобус, не наставила бы алтарей по всем его углам, и не пригласила бы корову прямо в мир человеческой техники. На улице стояло начало ХХI века с его мобильными разговорами, но на этой же улице стояло начало ХХ века с его черно-белыми пиджаками и черно-белой кинохроникой обшарпанных стен, асфальта, но по этой же улице ковыляла Древняя Индия с ее высохшими смуглыми костями и сухожилиями, яркими глазами, с ее разноцветными тканями. Запах прогоревшего бензина мешался с запахом высокой пробы натуральных благовоний.

И все были крайне серьезны. Как настоящие британцы в этот утренний час.

Продолжение

На Главную блог-книги "Список кораблей"