Начало книги – здесь. Предыдущее – здесь.

Феномен «Машины времени» так же, как и Аллы Борисовны Пугачевой, существует (да простят мне это сравнение любители отделять «рок» и «эстраду»). Их творчество не плесневеет четвертый десяток лет. Ведь в ту давнюю пору, например, начинал и Лев Лещенко. Сейчас он воспринимается как мастодонт, случайно оттаявший после ледникового периода. А к новым вещам этой неувядающей парочки такое же пристальное внимание, как и раньше.

В 90-е годы у «Машины времени» был третий всплеск популярности (первые два – в 70-е, 80-е) с небольшой сменой стилистики. В группу вернулись клавишник Петр Подгородецкий и гитарист Евгений Маргулис. Первый разнообразил стиль группы фортепьянными аранжировками («Мой друг» – самая яркая вещь такого плана), а второй стал петь душевнейшие, мягкие блюзы («Шанхай-блюз»). Сам Макаревич выдал в то кризисное для стран СНГ время замечательный хит «Имитация» (и клип!), показав, что социальный кризис никак не отразился на творчестве коллектива.

Группу я видел тогда впервые «живьем» (был только на сольнике Макаревича). А слышал, понятно, давно. Вторая песня, которую я выучил на гитаре в 6-м классе, была «Марионетки». Причем учил меня друган Саша Латанский. Как она звучит в оригинале, я услышал чуть позже…

Как-то приятель отца – журналист (что было необычно для круга папы, где в основном вращались «кандидаты в доктора») рассказал, что его сын в отпаде от новой молодежной группы «Машина времени». И ему она тоже нравится.

Судя по названию, это была инструментальная музыка космического характера вроде «Спейса» или латвийского «Зодиака», поскольку машина времени как аппарат была неотъемлемой атрибутикой научной фантастики. Я думал, что это некие электронные пассажи, пронзающие «пространство и время», вовлекающие то в глубины космоса, то на дно океана (я и сам мечтал такую создать, непременно играя или на синтезаторе, или соло-гитаре; с другими инструментами и не подходите).

И был обескуражен, когда услышал их магнитоальбом (записанный на бобину в платной студии) «Охотники за удачей» 1981 года. Не было там никаких электронных откровений. Какие-то парни пели про дом, друзей, одиночество в достаточно «простом» сопровождении. Моим предкам понравилась только «Синяя птица» (в тексте представленная довольно витиевато как «птица цвета ультрамарин»).

После «Машины» на пленке заблеяли визжащими тенорами «Би Джиз», и мой «научно-технический» родитель критически заметил: «Это и то больше похоже на музыку». Возможно. Но о чем они «выли» – не ясно. А тут сквозь незатейливые и грубовато оформленные композиции проступал образ мудрого и в чем-то близкого по взглядам «чувака».

То он задавался вопросом: «Что же будет через 20 лет?» Действительно, что? Двадцать лет – это, казалось, запредельный срок. И паря грезил: «Может быть, все люди будут жить в одной большой стране, над которой будет вечный солнца свет? Если что-то будет…» «Что-то» случилось раньше – через десять. Развалилось и то, что было в наличии – СССР. Но ничего, мечта, чтобы народы на земном шарике объединились, и «тогда никто не вспомнит о войне» – и сейчас вполне актуальна.

Солист ставил много вопросов, которые учителя в школе старались обходить. «Ты стал бунтарем – и дрогнула тьма, весь мир ты хотел изменить, но всех бунтарей ожидает тюрьма…» – в таком уютном болоте, как Союз, это звучало крамолой.

Импонировала и здоровая ирония автора. Вот его совет врагам: «Пусть забудут обо всем и идут своим путем, а я без них уж как-нибудь дойду».

«Три окна» погружали в философскую нирвану (это чтобы обозначить состояние, таких «умных» слов я тогда, конечно, не знал). Одно окно – в поле, другое – к лесу, третье – к океану, «и сильна спокойствием волна, и когда мне скучно в старом доме, я сажусь у третьего окна» (не отсюда ли позднее увлечение Макара дайвингом?)

Разумные, интеллектуальные модели мира.

С одной стороны – идеализм: «Победит, сомнений нет, – Свет». С другой – жесткий взгляд: «…за дверями швейцар. Неприступен и важен стоит он на страже боевым кораблем, ничего он не знает, но меня пропускает лишь в погоне за “длинным” рублем…». «Кафе “Лира”» – фельетон, наполненный философской поэзией. И от «помятых ребяток», и от «товарища с востока», и от «дамы в панаме» герой песни (которого достала вся эта картинка в сатирических тонах!) улетал далеко, в свой мир, и «только крашеный свет, только дым сигарет… Меня нет, я за тысячу лет…»

Короче говоря, неизвестный автор являл собой мудреца, неформального учителя.

Кстати, популярная тогда песня «Кто виноват, скажи-ка, брат?» была точно в менторском тоне Макаревича. Все и думали, что это его (это первая песня выученная мной на гитаре). Оказалось, «Воскресения» – группы, частично состоящей из бывших участников «Машины». Самобытной, но много взявшей у главного «машиниста». Говорят, Андрея очень раздражало, когда на концертах просили спеть «вашу песню “Кто виноват?”».

Но удивительного тут мало. Когда в 1982 году «Комсомольская правда» объявила музыкальный конкурс «Золотой камертон» (дабы разбавить тогдашнюю замшелую эстраду новыми открытиями), по утверждению председателя жюри композитора Давида Тухманова, 80% из мешка присланных кассет было слабым подражанием «МВ». То, что осталось на долю вокалисток, было бледными копиями Пугачевой.

Знаете, кто тогда победил? Юрий Шевчук с «ДДТ». Он действительно сильно отличался от Макаревича (а от Аллы и подавно, даром что потом дрался с ее будущим супругом).

Если Высоцкий был как Друг для каждого, то Макар все больше становился Учителем. В этой роли, кстати, он, как ни странно, близок ко Льву Толстому. Не будучи (в ортодоксальном смысле) религиозным, он является проповедником в своем творчестве: «Давайте делать паузы в словах, произнося и умолкая снова, чтоб лучше отдавалось в головах значенье вышесказанного слова». Полезные рекомендации он дает и в поздних вещах: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас».

И нельзя, «малыши», сидеть сложа ручки! Надо, как учит Мудрец (на своем примере): «Я в сотый раз опять начну сначала, пока не меркнет свет, пока горит свеча!»

И в «сотый раз» вместе с Макаревичем подростки страны «начинали сначала». Именно поэтому, когда слух о новой записи «Машины» разошелся по двору, в гости ко мне (к удивлению моих интеллигентных родителей) заявился один мелкий по масштабам, но физически крупный местный хулиган, дабы переписать альбомчик. За это он обещал «подписку», то есть, как теперь говорят, «крышу». «Вот у меня так было, – разоткровенничался он, – один здоровенный тип из соседней школы дал в “репу”. Я не мог сам его поколотить. Так сказал старшим ребятам – и они ему ввалили… Так что если что – приходи…»

Мне слегка льстила подписка «старшего», но пользоваться его «крышей» за пленку было «западло». Обойдусь своими силами. Но записал на обмен у него первый альбом «Машины» – «День рожденья» (1978). Запись у него была, как с Марса: сплошной треск, голос был едва слышен. А уж как нам хотелось увидеть главного исполнителя группы!

За долгие годы, уже до боли изучив голос солиста, нас мучил синдром любопытства (крошечный эпизод с «МВ» в фильме «Афоня» 1975 года мы пропустили). Воображение в этом вопросе было не ограничено. Макаревич представлялся крепким, но чувствительным, смесью интеллигента и боевика. (В какой-то степени таким требованиям отвечает Александр Розенбаум). К Андрею Вадимовичу, как вы понимаете, этот портрет имел отдаленное отношение.

Мы все глаза проглядели, когда он мельком появился в передаче «Что? Где? Когда?» в 1985-м. Тогда группешник являл собой квартет: Макаревич, Кутиков, Зайцев и Ефремов. В темноте студии с трудом можно было рассмотреть шапку курчавых волос.

Подгородецкий к тому моменту трусливо покинул группу (в трудную пору) и играл в ансамбле у Кобзона, цинично утверждая, что там «работают профессионалы». Но искусство – не только зарабатывание денег, не бизнес в чистом виде. Здесь важно не только сколько, но и как.

В те тяжелые для рока времена, когда из-за цензуры от Макара ушли многие музыканты (надо было как-то существовать), басист Александр Кутиков, наоборот, вернулся. Как он рассказывал в интервью, Макаревич просто взял гитару и спел ему «Свечу». Эта вещь настолько потрясла Александра (как позднее и всю страну), что он решил остаться с лидером и рискнуть «начать сначала», чувствуя силу и будущее за его талантом.

Что касается Киева, то была такая (изустно передающаяся) легендарная история. Когда «Машина времени» прибыла в столицу Украины на гастроли, то бдительные представители Министерства культуры УССР всучили музыкантам по приезду билеты в Ростов-на-Дону, где у тех был намечен следующий концерт. До свидания! Не часто ли поэтому, даже для родившихся здесь талантов, родная страна оказывается транзитной?! Дабы поменьше было «возмутителей спокойствия»!

Был и фильм «Душа» 1982 года, где песни «Машины» исполнила София Ротару, поскольку буквально перед началом съемок Пугачева (утвержденная в этой роли) заявила своему супругу, режиссеру Стефановичу, что она «привыкла работать с теми, кого может послать. А этот (то бишь Макаревич. – К.Р.) может послать меня сам». Ей срочно была найдена достойная замена. К сожалению, именно в 1982 году началась борьба с роком «как с вредным явлением», и хит «Костер» оттуда в исполнении Софьи Михайловны попал на пластинку «Лучшие песни 1985 года» – соответственно, только 1985-м, когда лед застоя уже начал таять под лучами «Прожектора перестройки».

В 1986-м на фирме «Мелодия» выходит первая пластинка коллектива – «В добрый час», что означало официальное признание. Четверка музыкантов красовалась на обложке в костюмах всех цветов спектра: от красного до фиолетового. Типа стильно.

Тогда же на всю страну прогремел фильм с девизом неунывающего Макаревича в названии – «Начни сначала». Публика на эту весьма среднюю картину валила, чтобы, наконец, рассмотреть его подробнее.

Мы были разочарованы, поскольку кумир оказался вовсе не «чувствительным атлетом», а молодым человеком субтильного вида. По-негритянски кучерявым, с по-кроличьи торчащими передними зубами. Хотя его улыбка не была лишена детского обаяния. И больше всего нам не понравилось, что Макаревич (прикидывающийся Николаем Ковалевым) регулярно получал по морде. То из-за Высоцкого от какого-то жлоба-мажора, то от алкоголика уголовной наружности в милицейском «обезьяннике». (То ли дело Цой – через три года всех лупил в «Игле».) Он все предлагал какой-то рыжей лахудре посмотреть на жизнь «трезвыми глазами». Это Макар-то! Тот, кого советские газеты обзывали «певцом богемно-алкогольной тематики».

Но песни были чудесные. Те, которые по 150 раз исполняли школьные запевалы на вечеринках. Да и сам я проорал их десяткам девиц в институте, которым хотел понравиться (спасибо, Андрей, помогало!).

А тут мы их слышали не из уст какого-нибудь конопатого одноклассника Димы Ищука, а в непосредственном исполнении оригинала!

Кадры: Макар, дорогуша, хватает с дивана гитарку и выдает любимейшее: «На берегу так оживленно, людно, а у воды высится, как мираж, древний корабль – грозное чье-то судно, тешит зевак и украшает пляж…» Огорчало только, что он бросил петь на половине. Дать бы режиссеру Степановичу по роже, а не главному герою, пение которого тот постоянно прерывал по пустякам.

Любовь к «Машине времени» становилась всенародной. В 1987 году в телепрограмме «Ринг» на «непонятного» Бориса Гребенщикова злобно набрасывалась какая-то тетка из публики (возмущенная строчкой из его песни: «Отведи меня к реке, положи меня в воду»): «Вот вы бы лично хотели, чтобы вас отнесли к реке и положили в воду?!» Гребенщиков с улыбкой чеширского кота искренне ей ответил: «Если вы имеете в виду ту воду, о которой я пою, хотел бы», что окончательно взбесило даму. А «Ринг» с Макаревичем превратился в массовое признание в любви. Зачем критиковать, если всем нравится? Народ только умолял группу «побольше попеть».

Любопытно и отношение Макаревича к питерскому гуру – Борису Гребенщикову. Один олицетворяет рациональное начало, другой – иррациональное. И, несмотря на эти противоположности, они весьма дружески относятся друг к другу, записывают вместе диски и даже отметили совместным концертом свои 50-летия. Вследствие гораздо более раннего успеха Макаревич в свое время помог аппаратурой «Аквариуму». Как тот позднее – Цою и его «Кино».

Из-за доминирования рассудочности долгие годы у Макаревича не было никаких песен о любви (к женщине, вообще о любви – хватало)! Кроме разве что о танцовщице кордебалета («Ах, варьете, варьете – шум в голове»).

Вероятно, отсутствие лирики объяснялось отсутствием лирических чувств к противоположному полу. Если и цепляли его подобные вещи, то с ироничной стороны. Собственно, он выразил свою позицию в шуточном фокстроте «Ах, эта луна» (исполнение Подгородецкого, слова Макаревича): «Стоит ли влюбляться, чтобы разочароваться?»

Десятки лет он держался! Это не мешало ему неоднократно жениться-разводиться, рожать детей (которых на сегодняшний момент трое) от разных жен. Но на творчестве это никак не отражалось.

Как вдруг в 1996-м появляется альбом «Картонные крылья любви», где наш герой пообещал: «Я сорвусь с земли (это “приземленный”-то Андрей Вадимович!), словно пес с цепи, и поднимусь к облакам…» Эта замечательная песня была все-таки несколько абстрактной. Но уже на следующем диске был шлягер «Он был старше ее», где героиня, в которую был влюблен лирический (наконец-то!) герой, «летала по ночам». И только это омрачало его любовь. А потом он не выдержал и «шагнул из окна, как шагала она, он взлетел, как взлетала она, но не вверх, а вниз».

Для меня эта баллада по-настоящему стала печальной, когда, произведя несложные арифметические вычисления, я понял, что она – очень личное отражение романа (освещаемого в СМИ) Макаревича с радиоведущей с «пернатой» фамилией Стриж. А «летать по ночам» для диджея, наверно, обычное дело.

Макар на четвертом десятке лет попал!

Но и песня получилась на славу. Однако через пять лет эту историю он отобразит в еще более (для меня) сильной, но уж слишком «трезвой» песне.

Победивший разум Макаревича пришел к таким выводам: «И конечно, ей лестно было, что такого с ума свела, но она его не любила, не любила – и все дела». Автор разрушил даже свои предыдущие лирические гиперболы: «И никто не падал с карниза, и никто не летал по ночам. И никто даже послан не был – ночь, звонок, разговор пустой… Просто умер ангел, и где-то в небе стало меньше одной звездой».

Очень жаль!

Лирики опять поубавилось. Вряд ли к таковой можно отнести смешную песню о проститутке со словами в припеве: «А что ей иногда еще за это платят, так бесплатно только птички поют». Макаревич, кстати, после пронзительных баллад о любви вернулся к старому измерению им этого чувства: в деньгах. «Но, мадам, ваши цены, увы, несуразные. Расстаемся. Прощаюсь…» Так что «Картонные крылья любви» не выдержали. Материал уж больно ненадежен. Снижаемся на парашюте иронии на заранее подготовленные позиции.

Эта песенка «Ах, графиня», исполняемая «Машиной», походит по стилистке на вещи, которые Макаревич поет сам, под акустическую гитару. С такими более «бардовскими» песнями лидер группы гастролировал с неменьшим успехом. Особенно часто в конце 80-х годов, когда пошла первая волна инфляции и группу возить стало дорого.

На «Макаревича с гитарой» я ходил в 1990-м. Мой шуточный вопрос в записке (тогда «перестройка» вошла в состояние штопора): «А правда, что ваша песня “Здорово, Мишка, как дела, чувак?” посвящена Горбачеву?» – вызвала хохот и аплодисменты зала. Макаревич, усмехнувшись, ответил: «Вряд ли, поскольку речь там об ударнике. А Горбачев, кажется, никогда не играл на барабанах». Эти сольные концерты говорили об уникальной универсальности его способностей. Тем более странно было всякий раз слышать в финале его знаменитой «Песни про паузы»: «Но век уже как будто на исходе и скоро без сомнения пройдет, а с нами ничего не происходит, и вряд ли что-нибудь произойдет».

Не знаю, как «с нами», а с ним постоянно что-нибудь происходит. Не понятно, когда он успевает «СМАКовать», ездить с Розенбаумом на Амазонку, снимать фильмы об акулах, строить рестораны и главное – выдавать талантливые альбомы!

Наверное, потому что сам он живет по правилу, которое вывел в своем шедевре из сольника «У ломбарда» переломного 1991 года: «Не ждать конца, в часы уставив взгляд, тогда и на краю свободно дышишь. И пули, что найдет тебя, ты не услышишь, а остальные мимо пролетят».

Продолжение

купить книгу можно здесь.

На Главную блог-книги "Философия Вертикали+Горизонтали"