НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ- ЗДЕСЬ.

Дележ Поэта Старшей, Средней и Юной супругами

В 2007 году в театре «Эрмитаж» состоялась премьера спектакля Михаила Левитина «О сущности любви» по Владимиру Маяковскому. Начался он с зачитывания следователем описи имущества погибшего поэта. Было обнаружено: «Денег 2113 рублей 82 копейки, золотой перстень, рубашка желтоватого цвета…» Также следователь продемонстрировал публике коврик «с кровавым пятном».

Затем идет допрос Вероники Полонской – последней пассии Владимира Владимировича. После протокольного свидетельства Полонская рассказывает, как было «на самом деле». Как поэт требовал, чтобы она ушла из театра и от мужа, «с которым поговорит сам». А Вероника рвалась на репетицию к Немировичу-Данченко. Маяковский заявил: «Тогда ничего не надо». Он дал ей денег на такси. «Вы что же, меня даже не проводите?» – спросила Полонская. – «Нет, девочка, – ответствовал поэт. – Иди одна и будь за меня спокойна». Эти слова прозвучали несколько иезуитски, учитывая, что не успела она добраться до дверей подъезда, как раздался выстрел…

Внезапно на сцену врывается Лиля Брик (действительно очень похожая на нее актриса) и закатывает истерику по поводу того, что если бы она была в Москве, то этого бы не допустила. Что похожий случай уже имел место. «Он позвонил и сказал, что стреляется, а я просила его подождать». Когда она приехала, Володя глухо сказал, глядя на пистолет: «Осечка, второй раз выстрелить не решился».

Затем появилась третья муза поэта – эффектная эмигрантка Татьяна Яковлева. Она зачитала письмо из Парижа, где просила Брик «не сообщать Владимиру Владимировичу, что она выходит замуж за французского виконта». Брик, понятно, тут же сообщила. На что Маяковский мрачно заметил строчкой из какого-то анекдота: «Эта лошадь кончилась». И добавил: «Мы – не французские виконты, мы работаем». Эти реплики шли рефреном через весь спектакль. То есть одна лошадь кончится – другая начнется. Да еще и работай на них всех, обеспечивай!

Предметом спора стало и наследство поэта. Не зря Лилю Юрьевну бесило завещание Владим Владимыча, где упоминается в качестве члена его семьи Вероника Витольдовна Полонская. Брик стала с упоением цитировать строчки: «Если я чего написал, если чего сказал, – тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза. Круглые да карие…» И назидательно-торжественно добавила: «Глаза-небеса для Маяковского были не голубые! А в 1928 году, когда выходил первый том собрания сочинений Володи, он говорил: “Все это – посвящается тебе, Лиличка. Все мои стихи – написаны тобой”».

После этой победной фразы, включилась сексапильная (декольте, оголенная спина) Татьяна Яковлева: «А как же его стихотворение “Письмо”, посвященное мне: “Иди… на перекресток моих больших и неуклюжих рук”».

Короче, женские разборки! Эта истерическая интонация прошла через весь спектакль. Левитин ее «привил» и своим актерам-мужчинам. Поэтому выглядели они гораздо менее убедительно.

Режиссерская трактовка

Многое объяснил сам режиссер в своей вступительной статье, розданной перед действом. Для Левитина Маяковский делится на «любовного» и «партийно-советского». Поэтому он составил свою композицию в основном из раннего творчества поэта: трагедия «Владимир Маяковский» с вкраплениями из «Облака в штанах» и «Флейты-позвоночника». Однако Левитин ту же трагедию «ВМ» воспринимает исключительно как «эскиз на тему трагической любви». И соответственно, его мужские персонажи – «отвергнутые любовники, фактически самоубийцы». То есть мужчины – жертвы «несчастной любви». А женщины, те которые все-таки не отвергли, «находятся друг с другом в глубоком конфликте».

Женщины – хищницы! Довели мужика! То при жизни никак не могли поделить, а теперь дележ продолжается и после смерти.

Маяковский и мифы

Левитин из широчайшего спектра творчества Маяковского выделил довольно ограниченный сектор. К тому же сделал его главным. А где же Маяковский – бунтарь, обладающий демонической силой разрушения? Суицидальность его творчества кроется в том, что земной мир он воспринимал как тюрьму («Гремит, приковано к ногам, ядро земного шара»). Суицид – побег из тюрьмы, стены которой нужно сломать. Несчастная любовь – только одна из «неприятностей». Попробуем-ка еще раз – вдруг его «осчастливят». Облом! Потом опять! (Ну а какая может быть любовь в «тюрьме»?) Так и жен поднакопилось. А чувство «глубокого удовлетворения», столь любимое генсеком Брежневым, у Маяковского не наступало. Потому что он радикально недоволен Землей («Для веселия планета наша мало оборудована»). Что делать? Он поднимает бунт против ее Творца.

В поэме «Владимир Маяковский» выступают мифологические типы. Тот же «Тысячелетний Старик с черными кошками». Чем не Агасфер? Именно он прелагает бросить Бога, приносящего несчастья, и гладить «сухих и черных кошек», дабы полученное таким способом электричество влить «в провода, в эти мускулы тяги, – заскачут трамваи, пламя светилен… как победные стяги». Вот вам и «Коммунизм – есть советская власть + электрификация всей страны». Так ли не связан дореволюционный Маяковский с «партийно-советским»? Ведь построение коммунизма и есть его будущая религия. Маяковский (как один из героев поэмы) принял предложение Агасфера отвергнуть Бога и построить «электрический рай на земле».

Все персонажи Без Чего-Нибудь: без Уха, без Головы и т.д. Женщины: со Слезинкой, Слезой и Слезищей. (Старик, судя по всему, без Совести). Но в этих несчастьях они винят не себя. Поэт вызывается за всех предъявить счет Богу. Почему-то не дьяволу? Дьявол – «плохой», чего ему жаловаться? А Бог – «хороший» – значит, за все в ответе.

Тут перевертыш в сознании Маяковского: скидываем «плохого» Бога и становимся атеистами. Однако свято место пусто не бывает, и на место «плохого» Бога, приходит «хороший» дьявол. Как правило, это Палач. Палачу уже не исповедуются. В «Мастере и Маргарите» он и появляется казнить Москву за безверие (та же ловушка логики у художников Чапменов и любых других атеистов)…

Это так, примерный круг тем, что затронул Маяковский в своей гениальной вещи. Михаил Левитин вычленил из этого только «лирическую ноту». Его право. Но поэтому Тысячелетний Старик выглядел почему-то полупанком-полукотом из мюзикла «Кошки»: в дранном полушубке, с ирокезом на голове. Запомнился только тем, что потешно мяукал.

Во втором отделении «жены» великолепно исполнили романсы Владимира Дашкевича на стихи Маяковского (не без некоторого подражания Елене Камбуровой). Здесь, наконец, случилась эмоциональная сцепка со зрителями (многие из которых уже покинули зал).

Дамы же и завершили спектакль, уже в виде старух, продолжающих спор, «кому Володичка больше чего посвятил…»

Михаил Левитин сделал на материале Маяковского сагу об отношениях Мужчины и его Жен: Юной, Средней и Старшей. Занятно, но как по мне, далековато от роли, которую как Поэт Владимир Маяковский сыграл на подмостках планеты.

Продолжение – ЗДЕСЬ

купить книгу можно здесь.

На Главную блог-книги "Философия Вертикали+Горизонтали"