Начало темы здесь. Начало “Замены души” здесь. Предыдущее здесь.

Гласность

Между прочим, тот немец сказал, что мне тоже надо покаяться – за расстрел польских офицеров в Катыни (голодомор он почему-то пока что сюда не приплел). Я отказался. И вовсе не потому, что не считаю это массовое убийство преступлением. Просто не чувствую на себе никакой вины. Это сделал не я. Но не уверен, что во мне не шевельнется нечто, если по всем информационным каналам начнут вещать, что виноват в этом все же весь русский народ, и что это несмываемое пятно на века на всех наших детях. Убедить человека в том, что он виноват, не так уж и трудно.

Еще легче посеять в нем червя сомнения, который будет подтачивать психику, делать человека неуверенным в себе, виноватым, фрустрированным. Нам еще повезло, что информационная обработка советских людей («гласность») прошла не как результат поражения в Холодной войне, а была лишь ее завершающей стадией. А то бы ведь еще неизвестно, в чем бы нас убедили. Может быть, в том, что мы злостно захватили нефтеносные районы Сибири, и теперь до конца времен должны расплачиваться за это преступление против цивилизованного человечества, поставляя победителям бесплатную нефть. Но обошлось.

Тем не менее, победителям надо было разрушить инфраструктуру и взять репарации. Для обеспечения этой операции уже в рамках гласности была проведена серьезная информационная подготовка. А после Августовского путча 1991 года началась операция по смене мировоззренческой установки населения России. Внедрялась американская установка экономической свободы и политической демократии. Естественно, приживалась она очень плохо, наблюдалась иммунная реакция нашей исконной (или, если хотите, посконной) общинной установки на чужой антиген, происходило отторжение чужой идеологии.

Например, в советском обществе спекуляция считалась презренным делом. И этот взгляд был внедрен не только на уровне права и морали. Это было внедрено в саму психику. Многие и до сих пор относятся к спекулянтам как существам низшего сорта. Такое отношение нужно было разрушить, ведь спекулянт – важнейший элемент рыночной экономики.

Помню свое удивление, когда увидел по телевизору машину президента Ельцина, останавливающуюся на какой-то обочине около двух ханыг, торгующих пивом. Ельцин выходит и спрашивает: сколько стоит? Ханыги без тени смущения отвечают, что торгуют по рублю, а в магазине купили по 30 копеек (впрочем, не помню сейчас точных цифр). Ельцин в ответ что-то мычит – не то удивляется, не то восхищается. Потом садится в машину и уезжает. Далее на экране появляются какие-то экономисты и объясняют, что такая торговля – хороший гешефт.

Понятно, что Ельцин остановился возле ханыг не случайно (его уже ждут люди с камерой и микрофоном). Да и ханыги с тремя ящиками пива были заранее подготовлены. В общем, сюжет срежессирован. Но только подумать, какого калибра орудие было задействовано для этой информационной атаки. Сам (популярнейший тогда) президент. А все потому, что надо было показать населению, что покупать дефицитный продукт в магазине по твердой цене, а потом перепродавать его втридорога – не только не преступление, но очень даже благое дело.

Собственно, позднее по этой схеме была разворована вся страна. Но еще до того Михаил Леонтьев мне объяснял некоторые особенности информационной политики газеты «Коммерсантъ», в которой он тогда работал. Оказывается, многие тексты публиковались там лишь для того, чтобы спекулянты и воры почувствовали, что они тоже люди. А то в СССР их так заклевали, что они сами себя ощущают отребьем (примерно так). Что же, скоро они почувствуют себя солью земли.

Окончание