Начало романа – здесь. Начало 5-й части – здесь. Предыдущее – здесь.

— «В начале сильная черта. Какая хула тому, кто возвратился на собственный путь? Счастье», — перевел китаец. — Это значит, — сказал он, — что лучше всего сразу взять себя в руки, оттеснить суетные устремления и хлопоты, пока они еще легки, как веяние ветра. Вернуться к дисциплине.

«Ну, это уже поздно!» — подумал я, а китаец продолжал:

— «Сильная черта на втором месте. Привлечение к возврату. Счастье». Еще не поздно вернуться на собственный путь, хотя уже труднее, ибо близки настоящие препятствия. Но на этом этапе необходимо вернуться. Ибо здесь лучше всего вступить во взаимодействие с препятствиями, так чтоб они стали средством воспитания. Здесь самая сильная Ваша позиция — если не теперь, то никогда. Дальше наступит момент кризиса и к нему надо быть готовым.

— Момент кризиса? — переспросил я.

— Да, — ответил китаец, — но, мне кажется, Вы уже преодолели его. О кризисе «И Цзин» говорит так: «Сильная черта на третьем месте. У Колесницы выпали спицы. Муж и жена отвращают взоры». То есть, в борьбе Ваша сила, которая раньше была внутри, выходит наружу. Она здесь впервые сталкивается с Вашим прошлым, развернутым в мире. В этом столкновении Ваша сила проявляется, но это мучительное проявление. Это рождение нового. И одна только Ваша сила сделать здесь ничего не способна, ибо — нет всех необходимых обстоятельств. Прежде всего, новое еще не проявилось окончательно, а прошлое, выраженное вовне, противостоит ему — прежний опыт здесь только обуза.

И действительно, читатель, — я стал узнавать в словах китайца этапы пути, уже пройденного мной: и прошлое, развернутое в мире, и этот кризис — у меня вдруг первый раз как–то по особому связались Бенедиктов и Софья, начиная с нашей встречи в Тихой бухте… да и мало ли что. Но все это в тот момент было очень смутно и неверно — ведь я старался уследить за неправильной речью китайца, запомнить ее. А вот ты, читатель, если ты достаточно внимательно следил за моим повествованием, — ты мог бы уже сказать, в чем там был мой кризис, и узнать за словами оракула очень много другого из того, что случилось со мной.

— «Слабая черта на четвертом месте, — продолжал переводить китаец. — Владей правдой. Когда выступит кровь, выходи осмотрительно. Хулы не будет». Это самый важный момент. Здесь единственная слабая черта, которая определяет все остальное. Опыт уже извлечен, но воздействие кризиса продолжает сказываться. Будьте осмотрительны: прошлое еще действует, но оно уже не настоящее. Теперь надо держаться новой правды, и тогда препятствия будут окончательно преодолены. Будьте осторожны, ибо сейчас определяется будущее. Ведь это новое — живой зародыш. Еще не все ясно, но возможен благоприятный исход. Вы теперь уже сами можете руководить событиями, но держитесь своей новой правды и, главное, будьте осмотрительны.

Ну что, не кажется ли вам, что китаец говорит как раз о нынешнем положении вещей или о недавнем прошлом? Не стоит ли за этим моя борьба с Бенедиктовым и последовавшая затем катастрофа? И не являются ли мои поиски смысла всего происходящего со мной именно тем обретением правды, о котором он говорит? И не есть ли его слова — та правда, которую я должен наконец найти? Впрочем, будущее покажет, а пока послушаем о следующих ступенях:

— «Сильная черта на пятом месте. Владей правдой в непрерывном преемстве. Разбогатеешь от соседа». Это второй подъем всего процесса, который целиком уже вышел во вне. И это благоприятно для развития. Однако процесс будет благополучно завершен, только если опирается на то новое, что достигнуто на предыдущем этапе. Нужно непрерывно наследовать это новое, и тогда Вы, развиваясь, обогатитесь от соседа — по-новому взглянете на окружающее. И завершение таково: «Наверху сильная черта. Уже идет дождь, уже все на должном месте. Почтение носителю достоинства. Стойкость женщины ужасна. Луна близится к полнолунию. Благородному человеку поход — к несчастью».

— Что же это значит?

— Значит, опыт будет извлечен, и напряжение разрешится, но будьте осторожны с женщиной. Она может умертвить Ваши достижения. При этом не перегибайте палку — Луна все равно пойдет на убыль, а Вы можете понести непоправимый ущерб и все Ваши усилия пойдут прахом, — так закончил китаец свои мудреные рассуждения о моем Дао, то есть — судьбе, читатель.

Мы помолчали немного, затем он трижды поклонился на север, собрал свои гадальные принадлежности, завернул их в шелк и, попрощавшись, удалился. С тех пор я его не видел и вряд ли еще увижу когда–нибудь — добрый старый китаис!

Продолжение