12-13-го осторожно идем вдоль Южных Шетландских островов проливом Нентьюнс-Беллоуз, обходя небольшие подсвеченные голубовато-зеленым холодным светом айсберги, то тут, то там торчащие из серо-свинцовой воды. Впереди возникает низкий силуэт острова Десепшен Тейл. Это подковообразный остров с обширной глубокой бухтой Порт-Фостер – верхняя часть вулкана, служившая когда-то базой для китобойных судов. В правой дальней части бухты бьют горячие сернистые источники, температура которых достигает 60-70° на поверхности, есть места, где можно выкупаться. Но на палубе так холодно, так промозгло, что никто не решается, может быть смог бы импульсивный, горячий Жданкин, но он, стервец, сидит в Москве, кует небось луидоры. Так что делаем круг вдоль берега, замечаем старые постройки бывшей китобойной базы, горим с Димкой желанием выйти полюбопытствовать, но Гера не разрешает, все спешит, и мы покидаем бухту, наполненную низкими, как туман, тучами с дождем и снегом, делаем разворот и снова на юг, к проливу Жерлаш.

Идем в окружения айсбергов – от простых, похожих на большие куски сахара до величавых ледяных дворцов, больше похожих на изваяния талантливых скульпторов от классики до модерна. Наконец, Гера дает добро на съемку, мы спускаем резиновую лодку и снимаем, точнее Димка гребет, а я снимаю нашу яхту, лавирующую между этими ледяными глыбами, излучающими как бы изнутри зеленоватое свечение. Чарующая, холодная, нечеловеческая красота, и я выстреливаю кадр за кадром всю пленку.

Под вечер у входа в пролив Жерлаш встречаем парусную яхту, идущую нам на встречу. Это почти невероятно, две яхты в таких широтах. Мы и они удивлены, сбрасываем паруса. Сильная зыбь и ветер не дают приблизиться на расстояние голоса, Димка разговаривает с ними по рации. Сначала, как обычно, приветствия, потом вопросы – кто, откуда, зачем. У нас некоторые проблемы, нет навигационных карт более южного маршрута. С яхты «Паланджик» объясняют нам якорные стоянки и что южнee, через миль сто находится Украинская полярная станция, где их славно встречали, угощая страшным напитком «самогон», давая на закуску белые полоски солоноватого вещества под названием сало. Ну, это нам знакомо, мы прощаемся, одеваемся в паруса и через час входим в указанный слева пролив Неймайер. В сумерках выходим в большую бухту, не находим указанных «Паланджиком» ориентиров, ложимся в дрейф. Кругом скалы и льды, идти в темноте без карт опасно, и вахтенные всю ночь не спускают глаз с локатора.

Погода позволяет провести ночь спокойно. А утром – чудо! – яркое солнце, мы стоим роскошно-красивой бухте. Кругом седые от обилия искрящегося снега островерхие горы со спускающимися в море белыми языками ледников. От такой красоты Гера раздобрился, мы с Димкой опять в лодку, гребем на маленький скалистый островок посреди бухты, чтобы сделать съемку нашей Урании на фоне этого грандиозного пейзажа. Отмолотив пленку, что есть сил гребем к яхте, ветер усиливается резко, и лодку начинает выдувать в океан. Капитан, поняв ситуацию, обходит нас под мотором и становится бортом к ветру. Поджидая, пока нас, обессиленных, прибьет к борту. Лодку колотит о борт яхты, более спортивный Димка что есть сил толкает меня снизу, еле удерживаясь на ногах, двое ребят сверху, чертыхаясь, помогая Димке, тащат меня за шиворот. Наконец, я мешком переваливаюсь через леера, стуча висящими на ремнях фотоаппаратами по палубе. Уф, все. Фотограф всегда обуза для экспедиции.

Вытаскиваем лодку и выходим в море, держась у кромки антарктического побережья. Впереди милях в десяти виден узкий проход меж высоких скал. В начале пролива, справа – два высоких скалистых пика, напоминающие груди молодой женщины с похожими на соски шапками снега на вершинах. Карт этого района у нас нет, но по рассказам моряков, еще в Ушуае, это начало пролива Лемэйр, через который мы выйдем к Украинской полярной станции им. Академика Вернадского. Пики справа — «Груди Люси», это ориентир. В начале 2О-го века на Фолклендских (Мальвинских) островах обитала знаменитая проститутка Люси, и китобои, знавшие ее ласки, назвали эти две остроконечных скалы у входа в пролив Лемэйр, в честь ее, видимо, великолепных грудей. Пролив забит мелким льдом, но это гораздо ближе, чем если идти в обход. После короткого совещания решаем войти в пролив. Сбрасываем паруса, Димка взбирается на 24-метровый грот, чтобы видеть сверху проход, включаем двигатель и медленно входим в узкое горло пролива, корпусом раздвигая мелкие льдины и обходя более крупные.

Красота необыкновенная, жуткая… Порой пролив сужается до 30 метров, ощущение, что нас зажимают отвесные скалы, с тяжелыми пластами льда на вершинах, кое-где видны места отломов, и упади сейчас рядом такая тысячетонная «льдинка». Ой, ой, уж лучше не думать… Прошли миль семь, ледяная каша все гуще, больше и больше крупных льдин. Дима сверху не перестает кричать: «Проход справа, давай вперед, левее, левей, жмись к берегу… Наконец, выходим из узкой горловины, становится чуть просторнее. До станции миль пятнадцать, пытаемся связаться по УКВ. Ура, нас слышат! Украинцы удивлены, конец февраля, яхты здесь не ходят, очень опасно. Все суда к этому времени покидают Антарктиду. Но мы вот здесь, так хочется посмотреть эти фантастические места, что штурвал яхты не поворачивается на север. После слов взаимных приветствий украинские полярники приглашают нас в гости, объясняя, как нам до них добраться: «Миль шесть вперед, справа, на вершине горы закреплена красная бочка, перед ней маленькая бухточка, там вас и ждем». Баня будет? Гера, как всегда, не в меру нетерпелив. Сейчас затопим, как само собой разумеющееся отвечают украинцы. Мы радостные, в предвкушении бани и самогона с салом увеличиваем обороты двигателя. Некоторая проблема, что у нас нет Украинского флага, их не продают еще в яхтенных магазинах. Простая идея возникает у меня, и я продаю ее боцману за стакан. В международном своде сигналов есть желто-голубой флажок КИЛО, означающий «Я ХОЧУ УСТАНОВИТЬ С ВАМИ СВЯЗЬ», если его повесить горизонтально, будет точно соответствовать Украинскому флагу. Боцман быстро перешивает петли креплений, и не в обиду, а токмо уважения ради на нашей яхте полощется Украинский флаг. Как оказалось не зря, мы первое судно, зашедшее на Украинскую станцию под украинским флагом вежливости, да еще раньше, чем украинские яхтсмены, вот так вот…

Вот она и бухточка, нас уже ждут, приветственно машут руками. «Ребята привет!» — Кричим мы, высыпав на палубу. «Урания привет, — слышится в ответ, — идите за лодкой…» Из маленькой бухты выскакивает моторная лодка и ведет между островками к месту стоянки.

Вот небольшая заводь. Удивительно чистая вода, видно, как ЯКОРЬ ЛОЖИТСЯ на десятиметровой глубине. Прибыли. На пирсе ждет высокий брюнет с черной интеллигентной бородкой. Здороваемся, обнимаемся, хлопая друг друга по спинам, знакомимся. Наши хозяева предлагают программу: пока светло – маленькая экскурсия по станции, потом ужин, баня и бар. Баня, ужин и бар, поправляем мы, все согласны…

Английская станция «Ф» — «Фарадей», основана в 40-х годах на 65-15 градусов южной широты и 64-40 восточной долготы, на острове Галиндес, входящем в группу Аргентинских островов. В 1997 году передана Украине с условием в течение 10 лет проводить научные исследования в установленном режиме, передавая копии всех научных данных английской стороне. Станция маленькая, уютная, украинцы молодцы, содержат станцию на высоком уровне и в идеальном порядке, не тронув даже старые английские фотографии, развешанные на стенах. Я, козел (каюсь), перед отъездом спер из туалета старый, до дыр затертый эротический журнал, и вот думаю все, как бы вернуть его на место. Единственное, что изменили здесь хозяева, это построили небольшую баню, где мы сейчас и парим свои простуженные тела и натруженные кости. Сумасшедшее удовольствие – донельзя распаренному выскочить голышом на улицу. Вдали, светясь холодным таинственным светом, изредка тяжело ухают пушечными выстрелами заснеженные горы – это от ледников откалываются глыбы льда, превращаясь в айсберги. Сияет созвездие «Южный крест» прямо над твоей головой, а от тебя, раскаленного до красна, идет пар, и ты, запрокинув голову, потягиваешь из банки холодный «Хейнекен».

ВОТ ЭТО «КАЙФ»…

ПОСЛЕ БАНИ ИДЕМ НА ВТОРОЙ ЭТАЖ, ЗА СЛАВНО СЕРВИРОВАННЫЙ СТОЛ. Не нажимайте, советуют наши друзья, впереди еще бар. Великолепный, самый южный бар в мире сделали два плотника еще в английскую бытность, имена их неизвестны, но известно, что за это самовольство они поплатились своими рабочими местами. Ну, а бар на «Фарадее» (ныне «Академика Вернадского») остался и процветает. Отделан деревом, к потолку и стенам прикреплены старые лыжи, у окна за стойкой – большой макет парусника, палуба которого до самых клотиков мачт завалена женскими бюстгальтерами, которые жертвовали за эти десятилетия посетительницы станции, сейчас традиция сохранилась – туристки отдают оное тоже без сожаления, на некоторых даже написаны имена их обладательниц. Коренастый большебородый кок Василий выставляет на стойку бара стаканы, наполненные кристально-прозрачной и желтоватой жидкостью, это самогон и горилка, в тарелках с тонко нарезанным украинским салом ломти черного свежего хлеба. Вася бросает в самогон кусочки льда, добытые из расщелины, где льды сформировались сотни тысяч лет назад. Сдавленный за тысячелетия воздух начинает освобождаться, и льдышка мечется по стакану, ударяясь о стенки и позванивая. Непередаваемый эффект.

Вкусно, много всего, наслаждаемся, пьем, продолжая знакомиться с остальными хозяевами станции. Замечаем двух иностранцев, они тоже гости на «Вернадского», это их двенадцатиметровик стоит невдалеке от нашей Урании. Владелец – норвежец Эрик, четыре года он в одиночку, не спеша добирался из Норвегии до Аргентины. В Ушуае познакомился с двумя парнями, чтобы пройти через грозный пролив Дрейк и добраться до Антарктиды. Из попутчиков один оказался аргентинец-моряк (имя его неизвестно), второй американец из Калифорнии – Девид Мерси, кинорежиссер. Едва миновали Горн, их яхту бросило в брочинг, потом еще несколько раз укладывало мачтами на воду, нервы аргентинца не выдержали, и его снял с яхты, к счастью, проходивший мимо корабль. Эрик и Девид продолжили плавание. У них сломался мотор и через пролив Лемэйр они трое суток на малюсенькой шлюпке тащили яхту на веслах, пока их не заметили украинцы. Сегодня они, как и мы, желанные гости, тем более что Девиду исполняется 36 лет. И начальник станции Виктор поднимает первый тост по этому поводу, Девид растрогался до слез.

Читать дальше

Trackback URI | Comments RSS