Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Дело было 7.09.79. Вручали награды космонавтам, собрались все члены руководства СССР, стоят ждут начала церемонии, переговариваются вполголоса. Леонид Ильич как обычно интересуется видами на урожай… Горбачев, само собой, пользуясь случаем, докладывает: надо добавить туда машин и сюда – для успешной уборки. И тут вдруг встревает Косыгин Алексей Николаевич и начинает резко выговаривать нашему герою: «хватит, мол, попрошайничать, надо обходиться своими силами». Автор «Целины» миролюбиво так объясняет скандалисту премьеру: «Послушай, ты же не представляешь себе, что такое уборка. Надо этот вопрос решать». Но тот не унимается…

А надо вам знать, что накануне Михаил Сергеевич разослал членам Политбюро записку с пессимистическими прогнозами величины урожая и предложением закупок зерна за рубежом. Вот к этому и прицепился Косыгин: «У нас нет больше валюты закупать зерно. Надо не либеральничать, а предъявлять более жесткий спрос и выполнить план заготовок». Ощутив столь явно агрессивную манифестацию мира деда Андрея, Горбачев «и сам не сдержался, заявил, что если предсовмина считает, что мною и отделом проявлена слабость, пусть поручает вытрясти зерно своему аппарату и доводит эту продразверстку до конца».

«Воцарилась мертвая тишина…», – заключает повествователь. «Разразившийся скандал» был разрешен приглашением начать награждение космонавтов. После окончания церемонии Михаил Сергеевич вернулся в свой кабинет, он мучился из-за того, что сорвался… Дальше самое смачное:

«Минут через пятнадцать раздался телефонный звонок Брежнева.
– Переживаешь? – спросил он, видимо, желая подбодрить и успокоить меня.
– Да, – ответил я. – Но дело не в этом. Не могу согласиться с тем, что я занял негосударственную позицию.
– Ты правильно поступил, не переживай. Надо действительно добиваться, чтобы правительство больше занималось сельским хозяйством. – На этом наш разговор закончился».

Ну, а еще через пару часов позвонил сам Косыгин, и в этом уже спокойном разговоре Михаил Сергеевич не преминул сослаться на свою неопытность: «Алексей Николаевич, может быть, вы в самом деле возьмете на этом заключительном этапе инициативу в свои руки. Для меня это первая такая кампания. Да еще в такой тяжелый год».

Читатель уже без труда может предсказать, что стало результатом этой поучительной стычки на высшем уровне… То есть, разумеется, наш герой говорит: «Инцидент с Алексеем Николаевичем имел для меня совершенно неожиданные последствия». Но что уж тут «неожиданного», если, как правило, после конфликта, участником которого оказывался Горбачев, следовало его «неожиданное» повышение. Вот и в данном случае: в сентябре Горбачев повздорил с Косыгиным, а через некоторое время («однажды поздней осенью») состоялась беседа молодого секретаря ЦК с Сусловым, который сказал: «Тут у нас разговор был. Предстоит Пленум. Есть намерение укрепить ваши позиции. Было предложение ввести вас в состав членов Политбюро. Но я выступил против и хочу, чтобы вы знали об этом. Будем рекомендовать вас кандидатом в члены Политбюро. Так будет лучше. Рядом с вами работают секретари по пять, десять, пятнадцать лет. Зачем вам создавать вокруг себя лишнее напряжение?»

С этим Михаил Сергеевич не мог не согласиться (с тех пор, как он переехал в Москву, прошел всего год), хотя, кажется, до сих пор считает, что, если бы не было никаких конфликтов, его карьера протекала еще быстрей. Если он так считает, то это ошибка. Из своего собственного опыта он должен был бы понять, что конфликты (дальше читайте внимательно, господа карьеристы) для карьеры весьма продуктивны. Надо только правильно выбрать антагониста, тщательно организовать мизансцену и точно урвать момент (полистайте «Поэтику» Аристотеля). Скажу больше: всякий грамотно проведенный конфликт продуктивен, хотя это и не очевидно. Но это совершенно очевидно, когда конфликтуешь с вышестоящим субъектом, у которого плохие отношения с начальником, от коего зависит твоя карьера. Отношения между Брежневым и Косыгиным в то время были уже отвратительные. Потому Михаилу Сергеевичу и удалось атаковать ослабевшего премьера с таким блестящим, увенчавшимся «Неожиданным назначением», результатом. Отсюда и название всей этой карьерной технологии – «Атака слабой позиции».

В нее входит цепочка приемов. Начинать всегда надо с «Докажи готовность». Суть этого приема в том, чтобы каким-либо способом привлечь внимание высшего начальника к тому, что кто-то из нижестоящих начальников может быть тобой атакован к вящему удовольствию патрона. Прием этот может применяться по-разному. Можно в разговоре с патроном намекнуть на то, что такой-то – не очень хорош, не на своем месте. А иногда бывает полезно просто поконфликтовать на глазах у высшего руководства с каким-нибудь руководителем послабей, проявить принципиальность, выйти из себя во имя какой-нибудь общеизвестной истины. Это полезно даже в том случае, если плохих отношений у вышестоящих товарищей еще нет. С одной стороны будет подан сигнал потенциальному покровителю: видишь, на меня нападают, ты можешь взять меня под свое крыло (многие начальники к этому очень чувствительны, проникаются отеческими чувствами), а с другой – получится провокация потенциального противника, призванная вывести его из себя, напрячь, заставить метаться и делать ошибки. Данный прием в приведенных здесь примерах пока что не очень отчетливо виден (разве что – его концовка: записка о плохом урожае и закупках зерна, которая спровоцировала вспышку Косыгина, давшую Горбачеву повод «не сдержаться»), но чуть ниже он будет совершенно нагляден.

После «Докажи готовность» наступает латентный период – «Ожидание повода», а когда появляется «Повод» (Косыгин вмешивается), наступает собственно острая фаза конфликта: «Нет, я вам все же скажу…» На следующей стадии обязателен прием «Демонстрация горя»: если начальник сам не звонит (как это сделал чувствительный Брежнев), до него обязательно надо донести глубину ваших детских терзаний (сходите, поплачтесь). Прочувствовавший вашу горькую боль начальник окончательно входит в роль заботливого родителя (в нашем случае – деда Пантелея) и осуществляет «Неожиданное назначение».

Эту технологию могут, конечно, пытаться исполнять все люди, делающие карьеру, но именно у Михаила Сергеевича она получалась всегда блестяще и артистически. Почему? Для того, чтобы это понять, надо иметь ввиду, что само устройство его души предполагает конфликт между двумя мирами. У Горбачева всегда были напряженные отношения с миром деда Андрея (яркий представитель этого мира – Косыгин), стремление убежать из него, а если это не удается – использовать, например, в целях создания «Синдрома Бобчинского» из технологии «Чисто политическая работа». В данном случае технология немного иная (хотя и родственная), в ней представитель мира деда Андрея используется для того, чтобы конфликтовать с ним на глазах Брежнева, который играет ту же роль, которую некогда, в Мишином детстве, играл дед Пантелей. «Первоначальная сцена» (так сказать, платоновская идея) «Атаки слабой позиции» выглядит так: родители (представители мира деда Андрея) пытаются забрать сына домой, а мальчик сопротивляется, устраивает истерику, апеллирую к деду Пантелею. Тут не худо и повторить подлинные слова президента о подобных коллизиях в доме деда и бабки: «Чувствовал я себя у них главным. И сколько ни пытались оставить меня хоть на время у родителей, это не удалось ни разу».

Точно так же «ни разу» во всей великой карьере Михаила Сергеевича миру деда Андрея не удалось победить устремление (хотя удавалось на время удерживать) нашего героя в мир деда Пантелея. Горбачев был рожден побеждать и использовать в своих целях всякого рода дмитриевых, лихот и косыгиных, а они в свою очередь были рождены, чтобы служить мальчиками для битья фигурам чисто политическим (горбачевым и брежневым)

И в конце главки – предупреждение практикам: надо понимать, что нормальный взрослый человек без фальши вышеописанные приемы проделать не сможет. Чтобы удачно провести «Атаку слабой позиции», нужно либо быть великим артистом, либо – иметь детский опыт, похожий на горбачевский. Последнее предпочтительней, ибо «Атака» в этом случае протекает естественно и бессознательно, как поется внутри тебя с детства знакомая песня. Вот уже ее финал, и гениальный карьерист искренне удивляется: какое «неожиданное» назначение! Понятно, он ведь добился этого назначения бессознательно, как бы во сне. Он гений и маг высокого карьеризма. А карьеристам средней руки рекомендую запомнить: используя любую технологию, всегда и везде страхуйтесь приемом «Не залупайся».

Продолжение

На Главную блог-книги «Гений карьеры. Схемы, которые привели Горбачева к власти»