Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Но вернемся на Ставрополье, к тому моменту, когда через три с небольшим месяца после конфликта с участием Лихоты и Кулакова последний пригласил Горбачева к себе «и – как гром среди ясного неба – предложил» новую заманчивую должность.

1.01.63 Михаил Сергеевич уже приступил к руководству отделом парторганов. Отдел ключевой, занимался едва ли не всем, что связано с общественно-политическими организациями. «Но главное – в компетенции отдела находились кадры, та самая номенклатура, в которую входили все сколько-нибудь значимые должности, начиная с постов сугубо партийных и кончая директорами предприятий и совхозов, председателями колхозов». Увлекательное это занятие, господа, «подбор, расстановка и воспитание кадров». Умеючи тут многого можно достичь. А уж такому человеку, как Михаил Сергеевич, с его, так сказать, врожденным устремлением к неформальной общительности – тут просто раздолье. Какая-нибудь канцелярская крыса развела бы волокиту, интриги, перекладывание бумажек… А Горбачев, оказавшись при деле, которое «обеспечивало крайкому реальную власть», поставил себе «сверхзадачу». Какую?

«Свою «сверхзадачу» я видел в том, чтобы поддерживать, если нужно – защищать способных, часто строптивых работников и решительно добивался замены руководителей некомпетентных, малообразованных, не умеющих, да и не стремящихся строить уважительные отношения с людьми».

Давайте вдумаемся: что это значит? С первого взгляда – совершенно рациональная программа. А уже со второго в ней обнаруживается нечто как будто знакомое. Спросим себя: что такое «защищать способных, часто строптивых работников»? Да ровно то, что при «Атаке слабой позиции» делает сильный начальник. Он «защищает» подчиненного, проявившего «строптивость» по отношению к слабому начальнику. Та же самая ситуация, но – перевернутая по отношению к Горбачеву: теперь он начальник, который решает (под общим руководством Кулакова), кто «способный» (пусть и «строптивый»), а кто – нет. В свою очередь «строптивый» кадр, роль которого в предыдущем описании «Атаки» играл наш герой, теперь – некто нижестоящий «атакующий слабую позицию». Уж конечно – не самого Михаила Сергеевича, который, занимаясь вопросами кадров, по определению стоит в сильной позиции. Нет, «атакуют» другого, а если кому-то придет в его глупую голову «атаковать» снизу человека, занятого воспитанием кадров, то он, глупец, немедленно перейдет в категорию «руководителей некомпетентных, малообразованных, не умеющих, да и не стремящихся строить уважительные отношения с людьми». Разве не так? Разве наш герой какой-нибудь бездушный механизм, решающий автоматически (не взирая на то, что с ним не хотят строить «уважительные отношения»), кто компетентен, а кто – не совсем? Увы, при всем уважении, нет.

Конечно, если смотреть на «сверхзадачу» Горбачева как на некий идеал или хотя бы – как на рационально сформулированную просто задачу, то никакого субъективизма при ее решении быть не должно. В идеале должно быть следующее: кадр «Х» имеет такие-то объективные характеристики, максимально соответствующие месту «У». Если это место свободно (или на нем сидит человек, не справляющийся со своими обязанностями), кадр «Х» автоматически перемещается на место «У».

Разумеется, так не бывает нигде, а номенклатурном мире – еще и никогда. У номенклатуры решающий принцип: свой – не свой. То есть справку о липовом образовании, конечно, посмотрят. И проверят, не висит ли у тебя сопля до колен, а также – перед кем и какие у тебя заслуги. Но главное – «свойскость». Она определяется по неким неявным и даже неуловимым для рационального сознания признакам, типа – приятных (на твой начальственный вкус) манер и наружности («Улыбка Иосифа) или немотивированной «строптивости» по отношению к человеку, который тебе (руководителю) почему-то не нравится («Атака слабой позиции»). Когда ты решаешь судьбу человека, такие вещи действуют на твою подкорку. И если ты думаешь (как Горбачев), что принимаешь объективно взвешенное решение, ты все равно основываешься на всякого рода неконтролируемых внешних воздействиях, которые ощущаешь внутри себя как подобие мысли: «свой в доску».

Вот, например, один из людей Горбачева, Николай Терещенко. Председатель колхоза, человек несомненно достойный, но только его хотели исключить из партии за то, что он «по ночам домашнюю скотину колхозников из винтовки расстреливает». Михаил Сергеевич поехал с этим разбираться, так и познакомились. Первое впечатление: «смотрю, симпатичный парень лет тридцати с небольшим, почти мой ровесник». Курсивом сразу фиксируем «Улыбку Иосифа» на лице Терещенко. Теперь предыстория. После избрания председателем колхоза Терещенко попробовал начать с благоустройства села: «Стал строить современный поселок, сажать деревья, розы выращивать». «Розы» – это по-нашему. Однако данный этап терещенковского «Поиска своей ниши» не увенчался успехом. Ногайцы, жители этих мест, не приняли «розы» всерьез.

Продолжение «Поиска»: «Чтобы как-то сплотить людей, организовал Терещенко хор, решением правления обязал всех ходить на спевки. Сам тоже пел». Гениально! Помнится, в ХIХ веке общинный принцип назывался еще «хоровым началом» русского народа. А тут ногайцы. Впрочем, в этой найденной Терещенко хоровой «Нише» (полный аналог горбачевских «кружков») вокруг председателя стали «постепенно группироваться единомышленники. Но дела все равно не ладились: «На работу выходила лишь половина членов колхозных семей, остальные /…/ занимались индивидуальным хозяйством. А по ночам – воровством». Все-таки «стараниями Терещенко и его соратников (можно сказать: тех, кто с ним спелся. – О.Д.) удалось вырастить хороший урожай люцерны, кукурузы, однолетних трав, но все это стало добычей участников ночных набегов». Вот по их ишакам председатель и палил из ружья («Синдром Бобчинского»). В результате явился Горбачев… Поглядел, купился на «Улыбку Иосифа», пожурил, посоветовал кое-что, и вот заключительный мажорный аккорд: «Николай был согласен со мной и в то же время надеялся на поддержку». Да он на нее изначально надеялся (но – в глубине души, бессознательно), потому и стрелял. И разумеется получил ее и получал постоянно в дальнейшем: хозяйство стало преуспевающим, а сам он в конце концов – членом ЦК КПСС.

Судя по тому, что рассказано в «Жизни и реформах», другие горбачевские «крестники» тоже применяли элементы любимой технологии Горбачева «Чисто политическая работа». Получается, что Михаил Сергеевич, осуществляя свою «Сверхзадачу», порождал генерацию руководителей, подобных себе по типу. Правда, эти люди были еще и достаточно взрослыми, деловыми. Без этого им даже с «поддержкой» не удалось бы поднять свои хозяйства, сделать их образцово-показательными. Ну, так никто и не говорит, что сам наш герой был начисто лишен деловых качеств. Мы лишь утверждаем, что наряду со взрослой деловой хваткой ему было присуще стремление убежать из конкретного мира деда Андрея в детский мир отношений с каким-нибудь организатором хора по выращиванию кукурузы и отстрелу злых ишаков. Таким образом, его работа по «подбору, расстановке и воспитанию кадров», оборачивавшаяся «поддержкой» людей родственной ему самому психологической конституции, тоже была своего рода способом бегства в мир деда Пантелея.

Ведь действительно, что означала в те времена «поддержка» со стороны быстро растущего руководителя, который – на короткой ноге с самим Федором Давыдовичем? Не только то, что «поддерживающий» в случае чего сможет отмазать «поддерживаемого» от гнева Кулакова, но еще и то, что просьбы «поддерживаемого» (например, о всякого рода ресурсах) выполнялись в первую очередь. И часто – за счет того, кому тоже позарез нужно, но он – сам виноват – попал в разряд «некомпетентных». В этом «секрет» процветания всех образцово-показательных хозяйств в бывшем Советском Союзе.

Так вот, «сверхзадача» Горбачева состояла в следующем: он как бы пускал от себя побеги (отпрыски) в разные стороны (наподобие клубники), и на местах приживались его «детки» (или, как он сам выражается, «крестники»). Но, будучи «крестным отцом» этих кадров, он существенно отличался от них тем, что они на местах по большей части занимались конкретно-практической деятельностью, а он в центре (при Кулакове) – «Чисто политической работой». Этими своими «отпрысками», приспособленными для конкретного практического применения, Горбачев как бы разрастался по краю (Ставропольскому). И хозяйства его выдвиженцев росли и процветали. Этот куст без всяких натяжек можно назвать «Нишей», которую Михаил Сергеевич создал, придумав свою «сверхзадачу». В нее он как бы поместил своих «Кадровых деток» и культивировал их.

Что ж, это совсем неплохой метод «Чисто политической работы» с кадрами (назовем его «Насаждением кадровых деток»). Правда, обойденные вниманием «малообразованные» руководители могут возроптать: одни, мол, хозяйства живут за счет других… Ответим клеветникам: подождите, не все сразу, дойдут еще руки до вас, «некомпетентные, малообразованные» руководители будут заменены, Горбачевский «куст» разрастется…

Но как смотрел на это первый секретарь? «Кулаков не только поддерживал, но и высказался за придание этой работе планомерного характера. Так родился перспективный план подготовки кадров». Из этого следует, что уже на этом этапе из двух партийных товарищей начал формироваться «тандем». Горбачев сообщает: «Работа в отделе партийных органов сблизила меня с Кулаковым. По установленному в партийном аппарате порядку заведующего этим отделом курировал непосредственно первый секретарь крайкома. Встречались мы с ним чуть ли не ежедневно, и постепенно между нами установились ровные деловые взаимоотношения».

Разумеется, опытный лис Кулаков видел все, но, во-первых, он рассматривал нашего героя как «своего» человека (окончательное «усвоение» произошло после конфликта с Лихотой), а во-вторых, скорей всего действительно одобрял тот метод создания низовой команды (на уровне секретарей он все сам контролировал), которым пользовался Михаил Сергеевич. И, кроме того, Кулаков смотрел уже в будущее…

В октябре 64-го Федор Давыдович принял самое непосредственное участие в подготовке смещения Хрущева. В благодарность его забрали в Москву и вскоре сделали секретарем ЦК КПСС. А в Ставрополь прислали из Москвы Леонида Ефремова, который до этого работал первым замом председателя (Хрущева) Бюро ЦК по РСФСР и вовремя не успел (или не захотел) предать Никиту Сергеевича.

В связи с преодолением последствий «волюнтаризма» перед Ефремовым стояла задача объединения промышленных и сельских крайкомов. Но что мог поделать этот только что опущенный человек в ситуации, которую Михаил Сергеевич описывает так: «Теперь же, когда надо было вновь создавать единый аппарат, интегрируя кадровый состав обоих крайкомов, за новое распределение постов начался буквально бой. Я, как заведующий отделом партийных органов бывшего сельского крайкома, оказался в его эпицентре». Ефремова просто рвали на части, и естественно он не мог обойтись без Горбачева, который, конечно же, не впустую почти два года занимался работой с кадрами. 22.12.64 его избрали членом бюро крайкома и утвердили в должности заведующего отделом парторганов. Теперь он мог «Насаждать кадровых деток» не только на селе, но и по городам.

Продолжение

На Главную блог-книги «Гений карьеры. Схемы, которые привели Горбачева к власти»