Начало блог-книги здесь. Предыдущее здесь.

При вступлении Мономаха в Киев беспорядки сами собой прекратились. Буяны разошлись по своим домам и лачугам, умылись, прибрались, приоделись (у кого имелась такая возможность) и вышли на улицы – праздновать вместе с новым великим князем его восшествие на престол. Киевляне ждали развлечений и угощений, и не обманулись в своих ожиданиях.

На пиры, устроенные Мономахом, призвали, по обычаю, заведенному еще Красным Солнышком, весь Киев, от бояр знатных до нищих побирушек. Пировали не один день, и не было недостатка в еде и напитках разных. И были увеселения всякие: и гусли, и скоморохи, и песни.

В мятежной, а затем праздничной сумятице тех дней наверняка участвовал будущий создатель «Сказания об Илье Муромце», в ту пору – юный песнетворец. Посреди толпы пел он охальные песни, срамившие власть боярскую. А потом не постеснялся явиться на пиры княжеские: мед-пиво пил, и вместе с другими певцами пел славу князьям, древним и новым, от старого Владимира Святославича до щедрого Владимира Всеволодовича.

В те дни, по всей видимости, сошлись пути Ильи Муромца и юного Сказителя. Может быть, они даже слегка подружились. Душа песнетворца естественным образом тянется к герою-воину, достойному песнопений; герою всегда интересен певец, умеющий воспевать подвиги.

Сказитель уже тогда мог многое спеть, Илья мог многое рассказать. Юный песнетворец слушал и запоминал; его тренированная память цепко хватала живописные подробности из боевого и жизненного опыта бывалого воина. Замысел будущего «Сказания об Илье Муромце», быть может, еще не родился тогда, но уже зачался.

И вот однажды Сказитель не встретил Илью там, где рассчитывал встретить. И узнал, что заслуженный ветеран брошен в поруб, где ожидает княжьего суда.

Если бы Илья после уличных похождений сообразил сразу же отбыть в Переяславль, а еще лучше – на свою заставу, то ничего бы с ним не случилось. А он – на княжеский пир, где весь Киев. Тут его кто-то из почтенных людей, обиженных мятежом, и заприметил, и пожаловался князю.

Мономах разгневался. Его уважали, как блюстителя законности и нравственных принципов в политике. Это давало немаловажные преимущества во взаимоотношениях с другими князьями, которые видели в Мономахе не только сильнейшего, но и достойнейшего собрата. И вот теперь своеволие воина Ильи могло безнадежно испортить безупречную репутацию великого князя. Что подумают киевские люди, бояре, митрополит? Что скажут в других землях?

Интригуя против тысяцкого Путяты, Мономах вовсе не желал разрушительного бунта в стольном граде; этот бунт случился сам собой. Но как обелиться, если его собственный, княжеский кметь предводительствовал мятежной чернью и уличен в разбое? Не кметь это, а тать, заслуживший суровую кару!

Человеколюбивый по натуре, Владимир Мономах умел быть жестким и даже жестоким правителем. После битвы при Сутене в его волю отдали хана Бельдюза. Этот хан вероломно нападал на Русь, нарушая свои обещания по мирным договорам. Оказавшись в плену, он обещал большой выкуп за свою жизнь, но Мономах велел его зарубить – чтобы другим ханам неповадно было разбойничать на русской земле.

Илью Муромца наказали строго, но не казнили – все же вспомнили былые заслуги. Три дня бушевал в Киеве мятеж (22); за участие в нем Илья должен был отсидеть три года в сыром порубе. Чтобы другим неповадно было разбойничать в стольном граде великого князя. Продолжение

!!! Примечания к Главе 8 смотрите здесь.

На Главную блог-книги "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ и другие"