Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Итак, цивилизацию создает человеколюбие… Типа давайте и вы к нам. Чо вы там на обочине присели, зашхерились. Смотрите, как у нас хорошо (говорит племя – племени). Ну те и приковыляли. Еще кого вы знаете – все давайте. Так Индонезия и создавалась. В 1928 вышел первый декрет, подготовивший 18 августа 1945 – День Независимости от Ост-Индийской компании (голландцев), – одна земля, один язык, один народ. Началось создание и внедрение бахаса-индонезия, на котором тогда мало кто разговаривал, но он был проще яванского языка, хоть на яванском и разговаривало большинство… Поэтому обязательным для молодежи стало изучение бахаса-индонезия. Теперь все на нем говорят, кроме самых отсталых племен, не желающих расставаться с томагавками.

Идея всегда была такая – единство народов (этникс), отсюда и язык искусственный, максимально упрощенный, введенный для того, чтобы племенная молодежь (счастливая, но туповатая) могла его выучить. Сукарно был не дурак.

Да, в полном отрыве от мировых войн провели ребята лучшие годы своей жизни. Не знали войн, оружия массового уничтожения, войн за власть и за деньги, революций, всей нашей жидовщины… Отдыхали, короче, имея плохую репутацию в мире, что оказалось им на руку: не знаете ничего про нас и не знайте. И хрен с вами.

Вспоминаю я, как в Маджене Королева Берегов возлежала на лежаночке из пиленого бамбука, грациозно спрятавшись от палящего солнца и лениво меняя позы. Рядом и подружки уместились. Меня зовут – присядь-ка, мистер. Присел я и даже прилег. Ну что, спрашивает Королева Берегов, красивая я?

- Сама знаешь, – говорю, – чего спрашиваешь-то?

Видимо, грубо я ей ответил – недовольно взглянула на меня, хотя подружки, те заулыбались… Потом сделал я фотку с ней, но спешил немного, и фокус навел не тот. Но и так она ничего получилась… В журнал, правда, не возьмут…

По приезде в Полевали, городок с уже недеревенским размахом, просторной набережной, проспал я часа три. Вышел, как обдолбаный, до наших, думаю, дойду, как там мистер Рамбо? Встречаю по дороге матриарха семьи Масья Аллах, она говорит: Масья Аллах. Ну да, говорю, Масья Аллах, и иду дальше. И вот оказывается, что Масья Аллах вышел в единоличные лидеры гонки, все их поздравляют, они типа чемпионы, а это наши соседи, надо было поздравить матриарха, а я бэ-мэ… Конфуз, короче, небольшой вышел… А она дальше Полевали вряд ли двинется, далеко… Очень хорошие у нас с ней были отношения, дети ее за мной ходили табунами…

Съездив к дяде сестры матриарха семьи Линча, я встретил студентов, которые согласились взять меня к себе на корабль. Дело было так: Хорст говорит: есть для тебя работа – обойди все сандеки, а их 47, и каждому скажи – встреча у флага в 7. Полчаса их обходил. У нашего сандека встречаю Маму, она говорит – садись-ка на мопед, дети тебя отвезут. Я сажусь, не понимая, куда меня везут, и оказываюсь в доме, где можно умыться и нужно «макан». Там я познакомился со студентами. Их было семеро, все они из Макассара по предметам «английский», «вода», «санитария» и «химия». Очень приятные. Привозят меня в офис, и через каких-то полчаса Хорст говорит мне: ты знаешь уже, что завтра идешь в море со студентами? Да, конечно. Я рад несказанно.

Я забрал вещички из офиса и понес в их сандек – чуть поменьше обычных гоночных, пошире, но все равно внушительных размеров. Пять человек минимум могут с ним справиться. Купнулся, сходили в лабаз жрачки прикупить – фигни всякой типа конфеток-шоколадок, поскольку рис и рыба у них есть – и я пошел спать к ним в палатку. Хорошо в палатке! Все окна открыли, ветерок. Утром – ранний подъем, но все равно проковырялись со всякой фигней и из Маджене вышли при полном штиле. Я говорю – весла-то есть? Есть, говорят, три весла. Почему не восемь? Достают два весла, третье – обломок от весла резиновой лодки. Гребем в два гребка – медленно кобылка наша продвигается. И гребут они еще, как сонные. Взялся сам – тоже устал вмиг, потому как матахари злое уже (солнце), и отсутствие весельного духа, запала… Плетемся… Записал на память: «В отличие от викингов, для рыбаков Мандара весла никогда не были способом выживания. Если даже этимология слова Русь происходит от весла, то мандары с ужасным легкомыслием относятся к веслам».

Мы стартовали раньше всех сандеков, но те уже нас догоняют, так как гребут в шесть весел (один капитан, один на носу, 6 гребцов). Ладно, думаю, как-нибудь дойдем. Но до Уджун Леру более 100 морских миль – дистанция немалая.

Наконец, ветерок задувает. Ставят парус, но почему-то не дотягивают его – нам надо идти в бэйдвинд, а они чуть рей подтянули, хватит, говорят. Ну ладно. Плетемся узлов 5, что позор для сандека. Потом вдруг решают поменять галс – я не понимаю, только разогнались, тут же галс меняют, хотя этим еще можно идти и идти. Студенты! Ладно, может я и не прав, все улыбаются, на бодряке, чего я буду встревать и капитана мучить…

Само собой, ни Джи-Пи-Эс, ни карт ни хера у них с собой не было. Компас я потом нашел, правда… Но никто на него и не смотрел. Впрочем, вряд ли на других сандеках есть компасы. Не говоря уже о Джи-Пи-Эс. Вряд ли кто из здешних чемпионов знает, что это такое. Папа Ача долго рассматривал мой компас, потом положил его на место, глубоко задумавшись… Компас!

Интересно все равно с ними идти – внезапно сандек разгоняется, как настоящий скакун, режет волну лезвием своего корпуса, отбрасывая ее в сторону, но наш сандек периодически зарывался носом в волну и сильно тормозил ход. Потом уже я обнаружил, что нос у них был зачем-то перегружен… Там лежала куча тяжелых вещей. Вот это уже мудачество!

Достоинство данного сандека – его обитаемость, то есть ширина корпуса, где можно спать как в гробике, накрывшись крышкой сверху, куда можно складывать вещи, немало, но в кругосветку я бы на таком не пошел – все равно я побаиваюсь его хрупкости. Все эти бамбучины, привязанные друг к другу витками толстой лески, не вызывают доверия на первый взгляд. Не очень понятно, как вся эта конструкция не разлетится, если реальная волна метра в 4 бабахнет…

Короче, проболтались мы в море пару часов, прошли миль 10, не больше, а то и меньше, капитан говорит – все, треснуло крепление поплавка, так идти опасно, если отломится, хана всем… Будем ждать военный катер, чтобы тот нас отбуксировал. Все улыбаются, ветер хлещет в лицо, поворачиваем к берегу. Никаких проблем. Разве что к берегу не очень-то повернешь, и болтает нас по синему морю без руля и ветрил. Но как они свяжутся с катером Морпеха?

Мне приходит смс от Марльона – все ли в порядке с твоей лодкой? У меня нет пульса, отвечать не могу. Тоно (родственник семьи Линча, который меня и позвал) отвечает – приезжайте-забирайте нас.

Ну вот, думаю, нечего больше делать доблестным вооруженным силам, как сворачивать с полпути в Уджун Леро и ехать обратно, чтобы буксировать наш долбаный сандек.

Но они сразу же помчались. И причина – я. Потом уже Марльон мне сказал, мы сразу поняли, что в этот день у тебя будут проблемы, поскольку моряки эти – вовсе и не моряки, а студенты-интеллигенты, и ни фига они не понимают в парусе. Поэтому мы поспешили на помощь. Меня вскоре отправили на катер, вместе с одним студентом (все их имена, записанные на листке, размокли, поскольку все мы были мокрые до нитки), и там я вместе с Иваном (писателем) зашхерился среди мешков риса и немного просох голышом, сняв с себя все до трусов.

Но, ребята, я не думал, что на экваторе можно так замерзнуть! Я замерз капитально, весь мокрый, ветер дует злой, небо заволокло тучами, матахари если и вылезает, то ненадолго, и состояние, как в октябре на яхте где-нибудь в Приморске. Простудифилис подкрадывается стремительно. Если не выспаться хорошенько, грипп (или ОРЗ – что то же) обеспечен.

Вернулся я на кораблик за вещичками. Братки сидят на сандеке, расслабуха, вечерок, никуда спешить не надо. Нет, думаю, не пойду я от них, хорошо тут, да и учиться надо сандековождению… Но тут Марльон приходит, пошли со мной, говорит. Мы, говорит, отвечаем за тебя, не дай Бог чего. Потом уже в офисе спрашиваю – была ли это моя ошибка, что я вписался к ним на корабль? Ошибка, говорит Марлин. Если бы это были мандары-корабелы, это одно, а то столичные студенты из Макассара. Индонезийский морпех не может допустить, чтобы русский журналист стал жертвой местного распиздяйства.

Но я вписываю тот сандек в свой список кораблей, и мы вскоре увидимся в Макассаре, так что я на нем может еще и похожу…

Понравилось мне, как они пришли, все мокрые, всех потряхивает от холода, все-таки часа четыре или пять нас тащили, так что кофию бы хорошо. Плитку газовую разожгли, кофеек, рис, мы, говорит, так уже десять дней живем. Звезды в небе, как лампочки позажигались…

Уже в Уджун Леро история получила продолжение. На самом деле, это очень красивая история про индонезийский коммунизм.

Но отношение островитян к деньгам не просто умиляет, оно переворачивает сознание как жителя Петербурга, так и его окрестностей. Дело в том, что денег здесь как бы и нет – как мне и обещал покойный Леонид Ильич. Именно эта черта коммунизма была решающей в его народной версии – и именно с ней строже всего и расправились в 90-е, поставив на счетчик всех и каждого и повесив ценник на каждое дерево и на каждую бабу. В стране Мандаров же нет денег – есть пульса. Деньги – это доллары, это крупный барыш от продажи рыбы куда-нибудь в Таиланд, или местному китайскому перекупщику, но то, что ходит между людьми, – это пульса. Есть пульса – она превращается в сигареты сникерсы, или булочки, а потом в фантики, нет пульсы – еще лучше. Способствует большей отрешенности. Деньгами заведуют китайцы, мандары же и так живут в раю.

Пульса – это очень грязные бумажки, которые комкают изо всех сил, которые очень редко складывают в стопочки, у продавщиц пульса лежит в выдвижном столике огромной кучей… Пульса сродни зажигалкам, которых у тебя то целых пять, а то ни одной… Вот набрал ты кучу зажигалок, чувствуешь запас на всю жизнь, но посидел в какой-нибудь компании, расслабился немного – и ни одной в кармане и нет. Так же и пульса – были и нет. Накупил фантиков – и нет пульса.

История такая. Сожгли мы литров 30 солярки – не предусмотренной спонсорским планом, потому что херачили они почти от самого Уджун Леро обратно к незадачливому сандеку, а потом снова вперед. Начав с долгого церемониального предисловия (в котором я ничего не понял), Марльон в итоге пришел к выводу, что мистеру Паджан Хусаину (деду-капитану военной моторки) нужно купить солярку – и хорошо бы мне сказать об этом студентам. Я сказал, что скажу, но не сказал, поскольку не успел, собирая свои вещички и потом попивая столь необходимый кофе под звездами. А если честно – не мог я испортить такой прекрасный фрагмент вечера всей этой пульса… Ладно, думаю, потом скажу.

Но на следующий день братков я не нашел, точнее нашел, но мне нужно было купить новые сандалии, и дети в миг увели меня от сандека – по хитросплетениям бугских улочек, в токо – магазин. Потом я весь день тусовался с морпехом и с Марльоном, и оказались мы все в Паре Паре на рынке, где он битый час возился со мной, помогая мне выбрать подарок для «мисс Эки»… Мне стало как-то неудобно, что я зажал проблему, и я спросил его – деду-то платить надо за солярку? Марльон сказал, что сказал Хорсту, и Хорст пообещал, но только пообещал. Хорст сказал ничего не говорить и не требовать с молодежи – не ранить их нежные чувства. Но деду солярка нужна, мистер Паджан Хусаин очень волнуется…

У меня, говорит, нет денег, мы тут на службе, так чуть-чуть пульса есть на кофий и на посидеть в кафешке, а у тебя если есть – дай, говорит, деду, потому что дед волнуется. 100 000 хватит. Это чуть больше десятки долларов – рублей 300-350.

А вот и дед, стоит у нашего грузовика, явно с намерением попросить денег на солярку – но все не решается. Дед очень смущенный. Марльон подходит к нему, говорит, что решил проблему, я протягиваю ему стольник, дед от смущения не может на меня посмотреть, и ребята, проник я в его душу, проняло меня до мозга костей, и как я порадовался за этот народ. Как я зауважал пророка!

Но и мне перепало – покормил меня Марльон с Доктором Тедди такой вкуснятиной, что и не рассказать: вареный зеленый банан со льдом в сиропе малиновом. С видом на набережную Паре Паре. А потом мне еще и поднесли кофий под названием Раста Реггей Джамайка – и сделала это прекрасная официантка.

Что уже не измерить даже в пульса.

Продолжение

На Главную блог-книги "Список кораблей"