Начало книги – здесь. Предыдущее – здесь.

Аллу Борисовну я слышал последний раз «живьем» в 1973 году. В Сочи в возрасте шести лет. Именно слышал, но не видел, так как она выступала с «Веселыми ребятами» в летнем театре, куда я с родителями не попал. Но мы с большой группой безбилетных граждан наслаждались концертом возле его стен. Что Пугачева после этого делала в течение тридцати лет – всем приблизительно известно.

Поэтому сразу переходим к концерту, состоявшемуся во Дворце «Украина» 15 декабря 2001 года, куда мне случилась оказия попасть.

Места были заняты не все, поскольку кусачая цена (до 200 долларов) на билетики непомерного ажиотажа не породила.

На восьмой минуте ожидания по рядам прокатилась волна упреждающих аплодисментов. На сцене заклубился легкий декоративный парок. Как на Камчатке. Народ замер в ожидании землетрясения.

Дабы не скучать в это время, публика вполголоса обсуждала друг друга.

— Посмотри на эту. Надо же было напялить футболку с короткими рукавами. Как на пляж собралась. Лето что ли?!

— Ого, какие у мужика во втором ряду мясистые уши. Толщиной с палец. С такими не страшно сидеть возле колонки – не пробьет.

— Боже, мужчина с наманикюренными ногтями! Какая гадость!

— Зато ему удобно ими расчесывать волосы. Ногти лучше расчески…

— Что у тебя за духи? Как дихлофосом воняет.

— Это ж ты мне подарил.

— Да? А с этой стороны приятно пахнут…

Все эти разговоры шли под аккомпанемент мобильных телефонов, которые своими звонками образовывали довольно разнообразную палитру из классики: начиная с «Турецкого марша» Моцарта и закачивая «Полонезом» Огиньского.

В 25 минут восьмого в зале стал гаснуть свет. Это послужило сигналом к землетрясным овациям.

Пугачева появилась в традиционном балахоне черного цвета. По бокам виднелись интригующие эротические разрезы. Дамы в зале тут же обсудили толщину ее ног и пришли к выводу, что они находятся не в идеальном, но удовлетворительном состоянии.

Музыканты группы «Рецитал» (шесть человек) и хор бэк-вокалистов (восемь) тоже были в черном. А фон за сценой – красный. Роковое сочетание!

Первая вещь была Игоря Крутого и называлась она «Зона отчуждения». Это был блюз, практически скопированный с хита Джо Коккера из «Девяти с половиной недель». Крутой любит брать цитаты из качественных первоисточников.

Алла после исполнения сообщила, что не любит зоны отчуждения, а напротив, обожает зоны любви и понимания. Что, в общем, понятно.

Потекла лирика. «Все уходят в осень, и так грустно, а с тобой и вовсе…» (Может, Киркорова имела в виду прима? Или кого-то более активно вызывающего грусть – неизвестно.) В последующих произведениях стали проскакивать и философские строки. Вроде «Мы плыли тысячи лет. Приплыли, а цели – нет. Чтобы на краю посидеть в раю…» Короче, перлись в рай, но и там невесело. И там мы – крайние. Сколько можно!

Приблизительно в этот момент я почувствовал, что не имеет никакого значения, что именно Пугачева исполняет. Ну или почти никакого.

Она исторгает невероятно сильную энергию. Воздух напряжен до электрического состояния. Озон, как во время грозы!

Поэтому хочу оговориться. Я и дальше буду критически разбирать текст или интонацию какого-либо произведения Пугачевой. Но это все – от ума. Ощущение, что ты попал в поле невероятной силы, не проходило до конца выступления. То есть все два часа!

Алла Борисовна поведала, что обычно тяжело петь песню в первый раз. Но есть такие песни, которые легко петь всегда. И грянула «С кем-нибудь» Александра Розенбаума из его удачного альбома 1996 года «На плантациях любви».

Мне эта вещица Александра Яковлевича очень нравилась. Но когда я в первый раз услышал ее по радио в исполнении Аллы Борисовны – с песней произошла метаморфоза. Строчки «Как-нибудь, с кем-нибудь, где-нибудь…» в исполнении певицы вызывали смех. В них, к сожалению, читался только один смысл – эротический. У Розенбаума интонация была щемящей. Ведь продолжение не совсем однозначное – «…долгожданный встречая рассвет». Однако Алла давала придыхательную паузу между этими словами, и вещь приобретала исключительно фривольный характер. Я думал, что подобная трактовка прилипнет к ней навечно. Однако, включив дома оригинал, убедился, что в исполнении автора эрос улетучился.

Пугачева сейчас выдала, естественно, свой вариант. Я к нему отнесся более хладнокровно. Привык, наверное. И правильно.

Следующая песня взятую интонацию продолжила. Даже был сделан полезный вывод: «Ухожу к королям, чтоб вернуться к валетам!» То есть Пугачева спустя тридцать лет убедилась, что короли далеко не все могут. Особенно того, что так замечательно проделывают бедные, но юные валеты.

Отдельно, ремарочно буду описывать действие «магнитного поля» Пугачевой, тем более что электрический поток, идущий от Аллы, продолжал усиливаться. Он даже вызвал легкий, но ощутимый позвоночный озноб.

Попытаюсь объясниться, чтобы вы не решили, что я слегка «передергиваю».

За последние года два я побывал на многих концертах звезд мировой величины. Но вот смотришь на тех же легендарных «Скорпионз», которые кроме того что отлично пели, еще и дополнительно кувыркались, танцевали, вели себя как настоящие рок-н-ролльщики, – и ничего такого и в помине не испытываешь. Не берет! Я мог спокойно отвернуться от сцены, поглазеть по сторонам, дабы совсем не заскучать.

Даже на секунду забыть или отвлечься от Пугачевой невозможно. Это буквально какое-то гипнотическое действие. Что бы ты ни делал, ты постоянно помнишь, что она здесь, что она рядом. Точнее – она была везде. Действительно, Алла – бог сцены.

Очень позабавили ее эксперименты над зрителями на балконе. Чтобы дать возможность гражданам узреть себя вблизи, Пугачева отправлялась в вояжи к дальним креслам. Соответственно, когда она подходила к задним рядам, ее становилось не видно с балкона Дворца. И вот сотни людей, не отрывая взгляда от царской спины, начинали гроздьями свешиваться с перил. На них было страшно смотреть! Казалось, еще чуть-чуть – и верные поклонники посыплются, как груши.

Три раза Алла Борисовна отправлялась на променад, и трижды балконная толпа послушно свешивалась. Психологическая схема: удав – кролики, магнит – железные опилки и т.д. Что-то вроде сеансов Кашпировского, только с художественной, а не психологической установкой.

«Не кончается со-он…» – мощно выводила рыжий психотерапевт всея Руси. И публика сомнамбулически тянулась за кумиром. А в ответ слышала: «Успокой меня, любимый, успокой, дотянись ко мне усталою рукой…»

Дымище на сцене приобрел фиолетовый цвет с желтыми прожилками. А певица неожиданно была облита багровым светом. «На восход – пароход, скажи – все миражи». Артистка сама являла собой притягивающий мираж, от которого трудно было оторваться.

Однако напряжение ее поля в конце концов начинало утомлять. Плюс, конечно, не шибко яркие песенки Крутого. Все эти «мальчики-трамвайчики». Захотелось отдохнуть на чем-нибудь знакомом.

Как по команде (существует и обратная гипнотическая связь?), Алла врезала танцевальные хиты «А я в воду войду» и «Мадам Брошкину» (дэнс-версия). Очень убедительно в «Брошкиной» она гудела вместо паровоза. (Шаляпин, говорят, смог при подходе к нью-йоркскому порту погудеть вместо неисправного теплоходного гудка. Но тепловоз – тоже неслабо.)

Переодевшись в Снегурочку (голубой балахон, осыпанный блестками; на нем не было никаких вольных разрезов: Снегурочки – существа целомудренные), Пугачева исполнила хиты посерьезнее – «Позови меня с собой» и «Не отрекаются любя». На «Не отрекаются любя» моя простуженная соседка наконец перестала кашлять и заплакала.

Девочка во время исполнения вручила звезде эстрады коробку конфет. Охранник попытался выхватить ее из рук примы, дабы сложить в гигантскую кучу роз и всяких подарков. Но Алла Борисовна ловко увернулась от охранной руки и победно прошествовала дальше. Лицо охранника стало растерянно-обиженным.

На «Старинных часах» народ разомлел окончательно. Однако не до такой степени, чтобы приветствовать Пугачеву стоя, как царицу и владычицу эстрадную. Что она ужасно любит. Пришлось неповоротливой киевской публике еще пару вещей зарядить. Да еще толкнуть трогательную речь:

— Я удивляюсь, что у нас с вами такая долгая творческая жизнь, – проникновенно сказала Пугачева. – Что вы мне так долго верите. Сцена – единственное место для меня, где на душе становится легче. И если становится легче на душе и вам – я счастлива. Большое вам спасибо, дорогие.

«Дорогие» растрогались и выдали порцию оваций, но… не встали.

И только после песни с нескромными, но точными словами: «Ах, какой была игра! Ах, какой была я гениальной!» (все время рифма на «гениальной» была «печальной», но один раз Алла кокетливо, поправив рыжую копну, пропела «сексуальной») – народ вскочил и аплодировал в вертикальном состоянии. Песня, разумеется, стала заключительной.

Что можно добавить к вышесказанному? Мне теперь понятно, почему у явления под названием «Алла Пугачева» такие масштабы. И дело не только в том, что она «проглотила» творчество ряда лучших композиторов, что она поражала то вульгарностью пошлых песенок типа «Брось сигарету, брось», то потрясала вещами, вроде песни на стихи Цветаевой «Я обращаюсь с требованием веры и просьбой о любви», а в нечеловеческой, мощнейшей энергетике, которой, вероятно, хватит еще не на одно поколение ее слушателей и мужей. (Про мужей – шутка. Хотя…)

Продолжение

купить книгу можно здесь.

На Главную блог-книги "Философия Вертикали+Горизонтали"