Начало романа – здесь. Начало 5-й части – здесь. Предыдущее – здесь.

— Ты мне за что–то мстишь, — сказал тихо Марлинский.

— А как ты думаешь — есть за что?

— Тебе видней.

— Я думаю, твоя болезнь — от твоего безверия. Ты никому не веришь — ни себе, ни другим. И даже если бы Христос взялся тебе помогать, ты бы и ему не поверил.

— Вот это верно, — встрепенулся Олег. — Надо верить — без веры ничего хорошего никогда не будет. Мы все просто должны верить — хотя бы в культуру, хотя бы в разум. А вот у вас этого нет ни капли. Поверьте чему-нибудь…

— Вашему Фрейду?!

— И Фрейду тоже. Вся культура основана на вере. Ведь если мы не будем верить тем, кто работал за нас и для нас, если сами не будем работать, а все только, как вы, — струйкою по забору, — что попало: всякую мразь, всякую болезнь будем выплескивать на голову другим, да еще и держаться за эту болезнь, да еще думать что вот эта болезнь и есть талант, — что же получится? Неужто великие (и Фрейд в том числе) все были такими эгоистами, как вы? Неужели вы думаете, что человеческое общество было бы возможно, если бы никто никому не доверял? Неужели вы думаете, что кто-нибудь мог бы что-нибудь создать, не доверяя хотя бы себе? А ведь вы себе не доверяете (это верно), вы доверяете только своей болезни, которая доставляет вам столько удовольствий. (И притом цинично заявляете, что вы струйкою по забору, а я читай). Вы боитесь лишиться этих удовольствий и потому отвергаете всякую помощь. Напрасно — я мог бы извлечь из вас вашу самонадеянность, так что у вас уже не было бы мочи писать всякую чушь, но зато — из вас бы получился нормальный здоровый человек.

— Карахо! — вскричал взбешенный, как истый испанец, Марлинский, — карахо! — и выскочил вон. Вообще–то он был полиглот: он знал, как будет это слово — penis — на тридцати пяти языках мира.

Олег посмотрел ему вслед, пожал плечами, сказал:

— По-своему он прав. Фрейд о таких говорит, что им нужен не психоанализ, нужна палка.

***

Мне понравилось то, как Олег обошелся с Марлинским — не рассусоливал, не миндальничал, но после того, как тот завел свою гиперборейскую шарманку со струйкою на забор, сразу несколькими резкими ударами вставил его на место. Понятно — у Олега ведь нет воспоминаний, связанных с этим ублюдищем.

Но не с проста же я встретился с ним, с Олегом, не из–за одной только продажи этого несчастного патента. Вспомните: еще в ту ночь, когда я ездил в такси с мертвецами (теперь уж точно мертвецами), Сверчком и неизвестной дамой, — еще тогда, повстречавши на мосту человека в белом плаще, я уже был уверен, что встречу и его — этого Олега. Теперь я спросил:

— А у вас, случаем, нет знакомого по имени Олег?

— Чего это вы вдруг? Есть. Он немного похож на вас.

— Да?

— Угу. И вот кстати: он недавно мне рассказал забавную историю, — глядя мне прямо в глаза, говорил Олег (мне был неприятен его взгляд). — Очень люблю такие истории. Как–то ночью на Самотеке мой приятель стрельнул сигарету у одного человека (знаете, как встреча ночью романтически выглядит?), — стрельнул и они разошлись в разные стороны. Но не успел еще он (вот этот мой друг) докурить сигарету, как подъезжает такси, выходит вот тот самый человек, кивает ему и исчезает. Причем, такси появилось со стороны, противоположной той, куда ушел тот человек! Я думаю, здесь что–то со временем.

— Но он ведь мог объехать и не по кольцу.

— За пять минут? — оставьте! Вы же отлично знаете, что это не так. Со временем такие штуки иногда творятся… Вот кстати, у меня и сегодня случай был: разговариваю я по телефону, все нормально и вдруг слышу, мой собеседник заговорил быстро–быстро и так, как будто проигрыватель переключили с 33 на 78. Я его спрашиваю: «ты что?» А он мне отвечает (Олег изобразил ускоренную речь): «нет это ты что?» Оказывается, и он слышал меня так же. Как будто наш разговор записали на одной скорости, а пустили на другой. И как тут шло время? Вот ответьте мне.

Я пожал плечами.

— И я тоже не знаю.

Продолжение