Мы наслаждаемся теплом и едой, ходим в гости на Китайскую станцию, что в четырех километрах. Китайцы встречают нас с большой радостью, угощают национальными блюдами, дарят много еды – консервы, приправы, соусы, водка китайская, конечно, но потом, когда наша кончилась, пошла и она. В свою очередь все китайцы ходили на нашу яхту, все осматривая, щупая, цокая языками и восклицая – когда же их китайская яхта придет к ним в гости?

Так же с удовольствием нас приглашают в гости Чилийцы, у них на станции есть даже телефон-автомат. «Можно позвонить в Москву?» — Спрашиваю я. Нет проблем, 10 песо… Хватаю трубку. «0й, Колыбалов, — раздается с задержкой сонный радостный голос Ольги. — Ты где?» Я из Антарктиды звоню, как вы… как мои Тимошка с Маргошкой? Я так люблю своих собак, что намедни во сне поколотил Ольгу – приснилось, что она сдала моих красавиц в приют. «А, такой сякой, — понеслось из Москвы, — семью бросил, шляешься неизвестно где, да я лучше тебя сдам В приют…» Слезы радости-умиления текут по моим щекам, вот он дом, рядом, тысяч 15 километров, вот моя Ольга, все такая же, не изменилась.

Нашу станцию от чилийской отделяет только грунтовая дорога, это, наверное, единственная государственная граница, где нет ни пограничных столбов, ни пограничников. Наши свободно ходят позвонить или в магазинчик. Чилийцы к нам запросто, попить чайку, приносят нашим механикам детали, приборы для починки. В один из таких вечеров мне повезло чуть больше других.

Я сидел за столом рядом с молодой симпатичной чилийкой, внучкой Аугусто Пиночета, чокаясь бокалами, общаясь. В свое время Пиночет уделял немало внимания станции, подарил хорошую библиотеку. Его внучка является одним из кураторов станции. В данный момент зашла спросить разрешения помыться в знаменитой русской бане, что в итоге на несколько часов отсрочило наше отплытие. Боцман, узнав, что в бане моется внучка самого Пиночета, вдруг решил, что забыл там свои кроссовки, и яростно все пытался прорваться туда за ними, а мы все это время, пока чилийка мылась, сдергивали его. И только когда внучка, раскрасневшаяся от пара, проехала мимо нас в машине, сделав через стекло «чао», боцман вспомнил, что кроссовки давно на яхте. И мы, наконец, с вещами идем к яхте в окружении наших друзей зимовщиков сфотографироваться на прощание у символа станции Беллинсгаузен, у столба со стрелками городов и расстоянием до них. В этом году на столбе появилась еще одна стрелка со свежевырезанными крупными буквами — «Рязань» 14 000 километров. Боже, как же далеко нас занесло!

Мы тоскливо выбираем якорь, на берегу кучой стоят наши друзья, рядом с ними – такая же группа пингвинов. Делаем прощальный круг по бухте и уходим дальше, на юг, а вслед нам вздымается в небо прощальный салют ракет.

Читать дальше

Trackback URI | Comments RSS