16-17 октября 1998 г. Ритм жизни нашей Российской яхты несколько отличается от рядом стоящих яхт… у нас постоянный нескончаемый ремонт, поиск запчастей, расфасовка и перерасфасовка закупленных и дареных продуктов. Интересных экскурсий в местные музеи вглубь острова нет, по причине полного безденежья. Единственное развлечение – берег близлежащего пляжа в редкие свободные минуты, да гости по вечерам – голландцы, австралийцы, французы.

Все не без удовольствия пробуют нашу «СМИРНОВКУ»… Француз Джен плывет матросом со старым американцем ради путешествий, бесплатно. Родился в Африке, знающий кроме своего языка еще английский, испанский, португальский и еще русский сносно. Так вот, бедяга Джон так надрался, что слово мама выговорить не мoг, добрался до своей яхты только под утро.

Так мы в основном все перезнакомились, наполучали дельных советов от яхтсменов видавших виды… При передвижениях по «стойбищу» на резиновых лодках все обычно выкрикивают друг другу приветствия машут руками, и только стоящий поодаль «великобританец», тридцатиметровый роскошный шлюп (одномачтовая яхта) …как Ролс-Ройс среди запорожцев, презрительно безлюден, — по утрам все уезжают на катере и только один матрос с утра до вечера ходит по палубе, надраивая и без того до боли в глазах сверкающие части яхты.

С 17 на 18-е в ночь семья Шаромовых, Дима, Лена и их 9-летняя дочь Женя вполне успешно применили российскую систему бомжевания в местных условиях. Они заигрались на пляже, а мы на яхте подумали, что они у себя в каюте… Докричаться с пляжа до нас было невозможно, и они, наоравшись дурниной досыта, расположились на пляжных креслах. Где на рассвете их обнаружили служащие пляжа, еще живых, но продрогших и голодных. Им принесли матрасы, отпаивали кофе и кока-колой, пока не проснулись команды яхт, и их не привезли домой близко стоящие к берегу французы.
Читать дальше


14 октября 1998 г. Сегодня весь день был в городе. В отеле у наших «отщепенцев» Сереги и Михаила, собирающихся-таки покинуть нашу маленькую родину «Уранию». Они, «буржуины», взяли напрокат машину (35$ в сутки) и приглашали поехать вглубь острова, но, увы, я вынужден отказаться, так как надо печатать дневник для Жданкина, чтобы не сидел без работы… там… И дается это печатанье мне с трудом… Вот сижу в прохладном номере с видом на океан, выскакивая иногда бултыхнуться, пью чай и, сгорбившись, тыкаю одним пальцем в клавиатуру, раздери ее… Жданкин велел печатать сразу десятью пальцами… Уй… Как белый человек… понимаешь…

15 октября 1998 г. В порт вошел величаво Российский парусник «КРУЗЕНШТЕРН», наш капитан Гера ходил к капитану «КРУЗЕНШТЕРНА» Геннадию Васильевичу Коломенскому. И два капитана, большой и маленький (я имею в виду по тоннажу наших кораблей) быстро нашли общий язык, хотя до этого не были знакомы. После отбоя мы всей командой были приглашены в гости, до очумления мылись в сауне, а потом угощались из капитанских запасов Геннадия Васильевича… Ух, какое вино «РЬЯХА» делают наследники Маркиза дэ Рискаля из резерва 1993 года…

Капитан «КРУЗЕНШТЕРНА» поднял тост за нашу экспедицию и ее успешное завершение. И мы засиделись далеко за полночь…
Читать дальше


13 октября 1998 г.

13 октября 1998 г. Стоим на якоре в гавани в окружении полутора десятка яхт. Кто-то уходит, кто-то приходит – с друзьями, семьями, одиночки, некоторые в плавании по два-три года. Другой мир…

Все приветствуют друг друга, происходят знакомства, к нам в гости, мы, при желании, к кому-то. Ночью произошел небольшой шумок, усилился ветер и нашу большую яхту потащило, эй, эй, рашен, рашен, понеслись по заливу крики хозяев яхт, на которые стало наваливать нашу лодку. Русские идут.

С утра наши механики и капитан уезжают в город обшаривать гавань в поисках Российских судов, в надежде раздобыть кой-какие запчасти для вечного мелкого ремонта. В порту Лас Пальмос действительно немало наших кораблей, я насчитал не меньше десятка. Некоторые вроде как ремонтируются, на иных сквозь закрашенные борта с нерусскими уже именами проступает крупное ИВАН ПАНОВ, «СТРАТОСФЕРА» большинство стоят на приколе, ржавые, грязные, как ничьи.

07-42-2b.jpg

Около полудня. Сижу в каюте, печатаю на машинке, слышу – на яхту гости. И действительно, скоро кто-то постучал в дверь моей каюты, открыл, мгновенье осмотрел и, то ли выругавшись, то ли извинившись, «Экскюзми» сказал, закрывая дверь. Оказалось, действительно таможенные и портовые власти решились, наконец, проверить наши документы на яхту и паспорта.

Но нас так вот запросто не возьмешь, наш капитан с паспортами был в городе, документы на яхту мы не нашли. Ограничились записью со слов старпома Димы. На наш вопрос не надо ли самим потом подойти к ним в офис с документами, ответили, что нет такой необходимости, если понадобится, они заедут еще. Весь разговор происходил на высоком уровне вежливости, с их стороны. С нашей чуть-чуть похуже… так как на корме гордо развевается флаг России, и отсутствует рядом флаг вежливости – страны, в которой мы прибываем, то есть испанский. Проспали, понимаешь… Надо срочно идти покупать…
Читать дальше


11 октября 1998 г. Утром ветер несколько приутих, яхта резво идет, вскарабкиваясь с волны на волну. Сверкает солнце, рядом с нами, обгоняя, мчится стадо дельфинов. Выпрыгивают из воды и с брызгами плюхаются обратно… Дельфинчики маленькие – наверное, это их молодежь резвится. Они подняли настроение нашей помятой штормом команде, все высыпали на палубу, смеемся фотографируем. Ольга, спасибо, что ты меня отпустила!

К ночи на темном горизонте по курсу возникает чуть заметное зарево. С каждой милей оно становится ярче, превращаясь в россыпь огней. Это Канарские острова, точнее главный остров архипелага Гран Канария со сверкающей огнями столицей Лас Пальмас… Минуем полуостров Ла Ислета с маяком на вершине и входим в бухту Лас Пальмас, устремляясь на великолепную яхтенную стоянку в гавани Пуэрто Интерьор. Находим свободное место, причаливаем…

Тут же к нам подходят охрана и морская полиция, объясняя вежливо, что тут все занято и что если хотим бесплатно, то… Короче, изгоняют нас на стоянку попроще, рядом, Пуэрто Экстерьор называется. Там, у пляжа можно бросить якорь и стоять сколько надо, что мы и делаем. И как только инцидент исчерпан, нами все перестают интересоваться — и таможня, и морская полиция. Стойте, пляшите, ходите в город… Рядом с нами неподалеку стоят яхты французские, норвежские, встал на якорь поляк, «Полония».

12 октября 1998 г. Наша экспедиция едва началась, а экипаж стал таять. Сегодня Сергей и Миша приняли решение возвратиться в Москву. Они переехали в гостиницу в город и через несколько дней улетают. Первоначально в их планы входило вместе пересечь Атлантику…

Я не знаю, что повлияло на их решение вернуться, конечно же, не страх перед океаном. Вероятно, и задержка начала экспедиции более, чем на месяц, в общем-то, рутинность, сопровождающая моряка в плаванье вахты четыре часа через восемь, уборки, чистки, мойки… день за днем … в общем. Не узнаем мы больше из их смешных до коликов в животе рассказов, что же дальше произошло с полярным радистом «Пидерсия», чем закончились приключения другого героя Фалосова и что за городок такой в Латинской Америке Буэнос-Анус… Как-то немного осиротели.
Читать дальше


10 октября 1998 г. Просыпаюсь к полуночи, чувствуя по шуму ветра и какому-то внутреннему напряженному постаныванию корпуса и рывкам, что наверху твориться что-то не то… Понимаю, что вчера был вовсе не шторм, вот он шторм… сейчас… Пробираюсь через кают-кампанию, где все грохочет, наверх. Георгий жестко-серьезен, помогает мне надеть непромокаемую штормовую одежду, застегивает страховочный пояс. Всем пристегиваться! По одному вылезаем на палубу, сменяя Сашу с Валерой, они мокрые и встревожены… Вокруг нас настоящие горы волн с белыми вершинами, суматошно воя в темной неразберихе, поднимаются, кипя за кормой и справа, и слева… яростно напрыгивая на яхту. Я испуганно наваливаюсь на руль, но яхта не слушается, кренясь погружается бортом в пучину…

Наконец, яхта выравнивается, с трудом становясь на курс. Но тут же прыгает в сторону, а я начинаю бешено вращать штурвал в противоположную… С трудом выравниваю на этот чертов курс фордевинд… через 15-20 минут не хватает уже никаких сил, меня сменяет Георгий, потом Михаил… с трудом пытаемся удерживать тяжелую лодку на курсе…

Часа через два меняем галс, переводим штормовой стаксель на левый борт, курс меняется градусов на 30, и лодка становится чуть послушней. Можно осмотреться… Ух ты, какие волны, какая луна сквозь рваные облака, какая бешеная красотища вокруг! Наконец нас меняют Дима и Сергей… Инсаров Сергей, как и я, на яхте впервые, хочется его по-дружески подкольнуть… «Серега — это тебе не на северный полюс прыгать с денежным клиентом под мышкой».

Сергей Инсаров и Миша Рыбочкин друзья, у них хобби такое отчаянное: прыгают с парашютом в труднодоступные точки… северный полюс, в джунгли какие-нибудь, на вершины труднодоступных гор… А для решения финансовых проблем привлекают спонсоров, обучают фанатичных или пресыщенных клиентов этому мастерству, вплоть до того, что прыгают с оным клиентом на одном парашюте, вдвоем в обнимку. Поэтому я и сказал: с денежным клиентом под мышкой…

Спускаюсь вниз в каюту, стирая крупинки соли с лица, валюсь в постель. Ноют руки, из глаз вытекают слезы, мне себя жалко… Я же не физкультурник, фотограф обыкновенный… только и дел-то – пивка с друзьями попить. Ой, Ольга, зачем же ты меня сюда отпустила.
Читать даьлше


8 октября 1998 г. Прошли почти половину пути от Лиссабона до Канарских островов. Ночью ветер усилился, до шести баллов… Убрали все паруса, зарифили грот (уменьшили площадь). Курс прямой фордевинд, со скоростью 7 узлов. Со всех сторон вокруг яхты появляются белые барашки, загривки которых фосфоресцируют при свете луны, которая то и дело появляется в прорехи порванных ветром туч. Гребни волн, ударяясь о корпус яхты, рассыпаясь, сердито шипят, как будто одновременно разлито по стаканам 1000 бутылок шампанского…

Скоро белые барашки на верхушках волн превращаются в сердитые буруны, скорость возрастает до 8 узлов, но среди пляшущих волн ощущение такое, что яхта будто летит. Днем ветер усиливается до 7 баллов, срывая пену с гребней, маленький шторм. На кухне загуляла посуда, звеня, 20-литровый бачек с пресной водой буквально пустился в пляс, пришлось его привязать. Мой любимый мельхиоровый чайник – подарок Вячеслава, упал со стола, и у него отвалилась крышка.

9 октября 1998 г. 24.00 — начало моей «собачей» вахты, просыпаюсь сам и иду, вернее как-то пробираюсь наверх, к штурвалу. Саша передает мне вахту. 7 баллов, скорость 4,4/5 узла. Встаю за штурвал, справа и слева от лодки взлетают совершенно черные горы волн с белыми бурунами, верхушки которых срывает ветер. Это жутко, я вижу такое впервые, рядом на сиденье справа и слева сидят Георгий и Михаил, готовые подстраховать.

Яхта начинает хулиганить, не слушается, кренится, так что черпает бортом воду. Пытаюсь с ней договориться, с трудом, до боли в руках работая штурвалом. И только где-то через полчаса мы находим с ней общий язык. Втянув голову в плечи, я все еще с опаской оглядываюсь на медленно горой наваливающуюся с кормы волну. Но яхта раз за разом плавно поднимается на эту гору, вселяя уверенность, подвывание ветра в снастях не так пугает, наступает такое привыкание, каждая волна не кажется последней, а шипение ритмично опадающих гребней волн вперемешку с усталостью начинают успокаивать.

Самое ненадежное место на нашей яхте это туалеты. Два не работают вообще и превращены в складские помещения, а два ломаются почти постоянно. Не знаю как выходит из положения женская часть нашего экипажа, а для нас на корме яхты есть такой решетчатый выступ, называется «трансвайер», нужно перелезть через леера и, держась за них крепко обеими руками, свеситься за борт, вполне комфортно даже в такой шестибальный ветер.
Читать дальше


7 октября 1998 г.

7 октября 1998 г. Прошли более 200 миль, ветер ослабел, скорость тоже, идем меньше четырех узлов. Паруса не меняем, стаксель, грот, бизань – что значит первый, второй и третий паруса, если считать подряд. Курс Юго-Запад, идём фордевинд, то есть по-русски – ветер дует нам точно в спину.

Так час за часом, без изменений, меняются вахты… Под вечер в закатном солнце, невдалеке от яхты, играя, взмыли вверх гибкие тела двух дельфинов и с шумными брызгами исчезли, вызвав оживление вахтенных и команды.
Читать дальше


6 октября 98 г.

6 октября 98 г. Первая моя вахта с 12 ночи до 4 утра, вторая с 12 до 4 дня, и так каждые сутки, сегодня, завтра, послезавтра и после послезавтра… Стою с Георгием и Михаилом, наш капитан сразу дает мне в руки штурвал, коротенький инструктаж, направление в градусах куда плыть подработка рулевым колесом пpавo-лево… Время от времени подходя, поправляя и контролируя.

Стою свою первую вахту полностью, никого не подпуская к рулю. В небе над головой – сумасшедше яркая луна, звезды на горизонте, огни обходящих нас кораблей. С 12 до 4 – самая тяжелая вахта, называемая «собачьей», поэтому нас будет трое: Георгий, Миша и я. Остальные 2 вахты по двое будут стоять: с 4 до 8 утра – Дима и Инсаров Сергей, а с 8 утра до 12 дня – Валера и Саша. Потом опять Георгий, Миша и я. Отпроситься и заболеть нельзя…

Ко всему – уборки и стирки, а мне еще снимать и писать.

В первые сутки прошли 170 миль, овладевая рулежкой и доводя паруса по ходу. На вторые сутки ветер усиливается, скорость тоже, качка тоже – вверх-вниз, вправо-влево, с боку на бок… Есть расхотелось, во рту – обилие сладковатой слюны… это значит надо успеть выскочить на палубу и к борту… по-морскому это «травить», то есть по нашему, по-сухопутному «блевануть», извините.

Меня останавливает наш опытный старпом Дима, увидев мои позывы. Аркадий стой, быстро-быстро подыши полной грудью, раз двадцать, и сразу в каюту, ныряй в постель. Я так и сделал, все обошлось.

Это привыкание к морю, подташнивание и слабость дня через три-четыре пройдет или – у каждого сотого – не пройдет уже никогда. Мне стадо легче на третий день. Сотым оказался Сергей Инсаров, парень отчаянной храбрости, хобби которого прыгать с парашютом на разные труднодоступные точки планеты (северный, южный полюса, на вершину Памира)… Серега переносит качку тяжело, выражаясь терминологией Зощенко — «Лежит Серёга белый, как глина». Лежит скучает».
Читать дальше


4 октября, 1998 г. Все еще покупки, докупки, чистки, мойки – кажется, этому не будет конца. Иван Иванович запрашивает сводки погоды в океане, наконец-то… Приезжает из города наш боцман Саша, привозит две отличные курительные трубки по моей просьбе, чтобы я обкурил их во время плаванья. Трубки, обкуренные во время кругосветки, являют собой особый шик и для курильщика имеют большую ценность, сам мундштук во время прокуривания, естественно, снимается и при подарке вручается хозяину в неприкосновенности. То есть мундштуком я буду пользоваться своим, вынимая его из своей трубки на момент курения.

5 октября 98 г. Сегодня уходим, наконец-то. Убираем все бьющиеся предметы… возникает некоторая нервозность, быстрей, быстрей… И вот в 17,55 м по местному времени убираем носовой конец, то есть отцепляем веревку, и вперед с крутым разворотом, в суматохе забыв про кормовой конец – выручают норвежцы, провожающие нас, они с веселым улюлюканьем сбрасывают его в воду.

Еще на 15 минут пристаем к таможне, поставить штампик убытия, и – прощай, Португалия! Спускаемся к устью Тэжи и идем вниз к океану, навстречу закатному солнцу. Наш капитан Георгий стоит на руле (Победоносец), глаза у него горят каким-то особым блеском моряка, застоявшегося на суше, в стойле. Над нами величаво проплывает мост Независимости, бывший Салазара, вот и океан… Мы выключаем двигатель, поднимаем паруса… ветер не сильный, колышется океанская зыбь, а за кормой встает, провожая, красноватая большая луна.
Читать дальше


3 октября, 98 г.

3 октября, 98 г. С утра тоже самое, покупки… копчености, колбасы, лук, чеснок, соль, макароны, сахар, уф… всего полторы тонны, все надо рассовать, запомнить и записать что, где и сколько. И чтобы ни крупиночки не пропало, куплено-то на наши денежки.

Сегодня я переехал, наконец, в отдельную квартиру, в самую носовую часть яхты, в парусную кладовую, высвободив от парусов узкую койку и два шкафчика под аппаратуру и под одежду. Все приходили на новоселье, цокали языками с сомнением, предупреждая, что это самая некомфортабельная часть судна, чаще заливает и качка невыносимая. Но мне очень важно быть одному, и я решил попробовать.
Читать дальше


1 октября 1998 г., четверг. Снова с утра – подготовительные работы, кто-то за питьевой водой, Сергей и Михаил как хорошо знающие английский — в бразильское посольство, оформлять визы. Георгий и Дима второй день готовят паруса, расстилая их по палубе, проверяя и закрепляя на вантах. Один мужик из нашей команды, шляясь по палубе, влетел в открытый и прикрытый развернутым на палубе парусом люк, вошел туда легко, с ускореньем, ударив при этом мягкую часть тела и разодрав ногу.

Этим мужиком оказался я, и мне была оказана «скорая помощь», первая и — хорошо бы — последняя. Во второй половине дня снова приехал представитель Росфлота Вячеслав, повез нашу Лену в дешевые магазины за продуктами.

Но помогают не только нам, но и мы… На нашу яхту периодически приходит капитан немецкой баржи, он попал в небольшую переделку, по каким-то причинам от него сбежала команда, и наши ребята как следует повозились, ремонтируя и отлаживя (возможно, это явилось причиной бегства команды) дизельный двигатель. Делали еще какие-то мелочи, возили по городу, которого он не знает.

С утра, еще до завтрака Михаил и Сергей делают последние приготовления к отплытию, пишут на свесе крупно «Урания II». Свес – это отрез ткани 60 см на 3 метра, привязывается вдоль елеров во время стоянок в порту, когда из-за высокого пирса не видно название судна или фирменного знака рекламодателя. У нас нет рекламодателя, название фирмы которого мы могли бы гордо нести, поэтому мы гордо пронесем свое имя, собственное – Urania II.

Вечером был маленький праздник с маленьким возлиянием – собравшись в кают-кампании, отметили первый день рождения: Ивану Ивановичу, нашему радисту исполнилось 56 лет, никто, конечно, не верит, считая, что Иван Иванович для солидности прибавил себе десяток другой годков.
Читать дальше


30 сентября

ЗО сентября 1998 г., среда. С утра продолжается подготовка к отплытию. Я позвонил своему знакомому представителю Российского пароходства в Португалии Вячеславу Миронову. Он живет здесь уже три года, хорошо знает город, страну. В течение трех дней Вячеслав помогает нам делать покупки для экспедиции. Мне – рамки для фотовыставки (сто черно-белых фотографий, которые мы по возможности предполагаем выставлять в портах стран по ходу экспедиции). Основная тема выставки – Русская провинция. Между всеми этими закупками, покраской, чисткой корпуса, проверкой механики, мелким ремонтом различных механизмов не забыли купить три пятилитровые бутылки красного вина «ВИ30», «МЕДАЛЬТА» и «ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ». Закупленный продукт был принят на ура, и первая бутылка – выпита мгновенно.
Читать дальше


29 сентября 1998 года, вторник. Ну вот я, маленький, старый, толстый, — я сделал это… Я в Лиссабоне, на яхте Урания 2 и готов отправиться в кругосветное путешествие, по самому сложному из маршрутов, в меридиональном направлении. То есть: Лиссабон, Рио-де-Жанейро, Ушуая (Архипелаг Огненная земля), Антарктида, вдоль побережья до 160 градуса, подъем до Новой Зеландии, Австралия, Япония, СЕВМОРПУТЬ и через Скандинавию – в Петербург. Объясняя словами, за эти полтора года мнe предстоит дважды пересечь экватор и четыре раза коснуться северного и южного полюсов.

Идея и яхта принадлежали Георгию Карпенко, инженеру-строителю из подмосковного города Пушкино. Лодку строили в Санкт-Петербурге. По проекту яхтенного конструктора Александра Сгружилина. На деньги от ремстройфирмы, которую организовал Гера. Пока строилась яхта, Георгий вынашивал идею совершить что-нибудь эдакое. Эдакое вылилось в строгое длинное название: Транс глобальная парусная экспедиция «Ветер планеты».

Означало это примерно следующее. В июле 1996 года из порта Санкт-Петербург выйдет парусная яхта «Урания 3» с 10 членами экипажа на борту, чтобы за 14 месяцев обойти земной шар в меридиальном направлении по Антлантическому, Южному, Тихому и Северному Ледовитому океанам. Маршрут кругосветного путешествия пройдет через Антарктиду – материк, который экспедиция пересечет на парусном буере. Это первая экспедиция в меридиональном направлении, главными движущими силами которой станут энергия ветра и физическая сила людей. Также в «прожекте» предполагалось, что в экспедиции примут участие такие-то и такие мастера спорта и профессионалы.

Когда, наконец, оборонный гигант «Северная верфь» выплюнул со стапелей на воду маленький (в 22 метра длиной) полуфабрикат из толстой корабельной стали, нареченный «Урания-2», много чего изменилось в планах. Например, в 1998 году, когда я подключился к экспедиции, не было уже в планах буера для пересечения Антарктического материка, не было профессионалов, мастеров спорта (мастера все-таки, а не придурки). Команда собралась кто откуда.

Из предполагаемого состава остался только капитан Гера (51 года рождения – это, кстати, была единственная информация, больше я ни о ком ничего не знал). Далее список экипажа составляли: радист Кузнецов Иван Иванович – из Воронежа, боцман Харитонов Александр — из Карелии. Также до Бразилии с нами шли Сергей Инсаров (Москва) и его товарищ Михаил Рыбочкин из Ульяновска. Оба – любители-парашютисты. Валерий Пикулев – матрос и механик, здоровенный детина из Николаевска на Амуре. Врач из Тольяти Артур Нубаркин должен был присоединиться к нам в Рио-де-Жанейро. И еще – Шаромов Дмитрий, его жена Лена и их дочь Женя девяти лет, которой я даю прозвище Джека, в напоминание о моих собаках, оставшихся дома. Елена и Джека должны были дойти с нами до Аргентины, откуда перелететь в Австралию к своим знакомым и ждать нас там, пока мы не преодолеем самую сложную, Антарктическую часть маршрута.

Ну и я, Колыбалов Аркадий – в качестве рулевого матроса, фотолетописца, борзописца, писца… Такой получился экипаж. Никаких мастеров спорта, никаких профессионалов, просто кто-то где-то когда-то «плавал» недалеко от берега на парусных плавсредствах разнообразных конструкций. (Все, кроме меня.)

Еще сложнее обстояли наши Финансовые дела. Многочисленные в начале спонсоры отказывались один за другим, мотивируя отказ очередным «свалившимся» кризисом, в данном случае августовским 1998 гoда. Даже у последней нашей «надежи» — водочного короля Бориса Смирнова – возникли большие трудности, и он (единственный, кто встретился с нами), объяснив ситуацию, пообещал только «бросить» в Португалии два-три десятка ящиков водки.

Чтобы «оттолкнуться от берега», капитан дал приказ «сшибать» деньги кто где сколько сможет. Кто смог, кто не смог, набрали пять с половиной долларами, с этой суммой и «оттолкнулись».

Итак, 28-го сентября закончил сборы, не взяв и половины того, что нужно было взять. Всегда, когда уезжаю в «большую» командировку, делаю вид обычно, что все нормально, что не тяжело расставаться с дорогим тебе человеком женой-бабой (ласково), с сынулей… Тяжелей, пожалуй, с собаками – Тимошечкой и Марго, с друзьями, с Москвой. Так было, когда улетал в Карабах, на север, в Чечню, вот и сейчас, почти не прощаясь, уехал на 14 месяцев.

Зачем мне это надо, что меня гонит?.. Я знаю точно и когда-нибудь расскажу.

Беру с собой фотовыставку – 1ОО черно-белых фотографий о Российской провинции, в надежде, что это пополнит скудную казну нашей экспедиции. Из фотоаппаратуры беру свой не дорогой набор «Канон» и механический Ф-2 «Никон», подаренный мне моим другом, замечательным фотографом из «Российской газеты» Сашей Курбатовым.

И так собираюсь, собираюсь, и вместо нужных вещей, беру какие-то совсем не нужные – например, ласты, хотя плавать почти не умею. Юрий Марфутин, один из руководителей Молодежной Морской Лиги, как бы курирует наш проект. Он в последний момент покупает мне до Лиссабона билет, спасибо…

Мои друзья – Вячеслав и Андрей, Слава – мой старый друг (он хотел бы быть со мной рядом), Андрюха Жданкин, замечательный журналист, будет править мои записки, приводить их в божеский вид и распространять по СМИ, чтобы потом мы всей командой бегали за господином Жданкиным и канючили: Андрей Борисович, а когда мы будем делить наши денежки?.. Они провожают меня в аэропорт, где мы по традиции успеваем «остограмиться»…

Пять часов двадцать минут полета самолетом компании «Аэрофлот», строго на запад, и – я в аэропорту Лиссабона. Меня встречают наш торговый представитель и капитан яхты Георгий. В Лиссабоне уже темно, мелкий теплый дождь. «Вольво» торгпреда по мокрым узким улочкам Лиссабона мчится в порт Доко де Алкантара, где стоит наша яхта и множество других кораблей. Все освещено, золото бликов на воде, тепло и сыро. Я спускаюсь в кают-компанию яхты, где за столом человек семь раздетых по пояс мужчин, весело разговаривая, пьют вино. Здравствуйте, это я, последний.

Стакан красного португальского вина, вкусное («куда там хваленной хванчкваре»), ребята продолжают рассказывать друг другу о в своих былых путешествиях, а уж кто где был, мне и не снилось: Северный, Южный полюса, Бразилия, Аргентина, Чили, Аляска, Австралия, по рекам России до Египта и т.д. и т.п. И с кем что случалось и что еще впереди… Жизнь у этих парней так интересна, и ни одному из них, наверное, и в голову не придет попробовать себя президентом… или еще кем… Я вышел на палубу яхты, один, в дождь, трогая мокрый такелаж.

Спать легли поздно, часа в 2 ночи по местному, а утром в 8 – подъем, завтрак, чай с варением. С нами идет семья Шаромовы – Дима – опытный яхтцмен, его жена Елена с девятилетней дочерью Женей с нами до Бразилии, исполняет обязанности повара.

29-гo сентября к нам подъехал начальник порта Карлос Эдуарес, с разрешения которого яхта бесплатно простояла в порту Лиссабона всю зиму. Он интересовался, когда мы точно уходим, давая советы о погоде в это время, рассказывая о местах возможных стоянок и заправок по пути следования. Не советовал заходить в это время на остров Мадера, так как нашей большой 25-метровой яхте будет сложно найти стоянку в переполненном в это время года порту.

В течение дня распределялись обязанности, заполнялись анкеты для получения Бразильских виз… Машинист и мой напарник по каюте Валерий объяснил мне, как надо пользоваться яхтенным туалетом – это, Андрюха, не то, что ты имел в Токио с подогревом и компьютером, но все же имеются два рычага и педалька, которыми нужно научиться пользоваться в определенной последовательности.

Во второй половине дня получили некоторую спонсорскую помощь от Бориса Смирнова – десятка полтора ящиков «смирновки». Заглянул к вечеру президент Российской экспозиции ЭП0КСП0-98 Зобов Евгений Александрович, привел с собой своего знакомого португальца вице-президента маленькой фирмы по изготовлению бутылочных пробок, поговорив и выпив немного, мужик сгрузил нам на лодку багажник разных мясных консервов. Вот так вот, с миру по нитке готовимся к нашему отчаянному путешествию.

Поздно вечером к нашему борту пришвартовалось старинное двухмачтовое судно из Норвегии, ему 106 лет (по общеевропейским правилам с судов, которым более 100 лет, не собираются портовые сборы). После того, как были закреплены швартовые, капитан «Миры» зашел к нам познакомиться, поболтать.
Читать дальше


« Новые записи

Версия для печати