Начало – здесь. Предыдущее – здесь.
И вот опять мне показалось, что я разгадал очередную грустную загадку этого мира, и вдруг мне опротивело все это искусство. Я продолжал шляться по лавкам древностей, зарываться в их пыль и разглядывать картины прошлого, находя шестидесятые годы, писанные маслом, и дивясь их похожести во всех странах мира – от Ямайки и Швеции до России и Индонезии: тот же неуловимо романтический стиль, ныне полностью вышедший из употребления, чуть укороченные юбки, солнечный пейзаж, как у раннего Глазунова, и, конечно, я так и не добрался до т.н. «истории искусств», но вот что я понял.
Европа начала терять свои ремесла в силу стремительной капитализации, и в первую очередь из-за того, что не стало свободного времени, не было больше возможности вот так вот праздно его проводить: вырезать ножичком виньетки и розочки из дерева, ради чистого искусства. Бесконечное терпение, требующееся чтобы создать такую резную арку 3 метра на 4, вряд ли где-то отыщется в нашем свете. 4 тысячи долларов – в обмен на многие месяцы работы нескольких десятков человек!
Но опять грусть объяла меня до самой глубины. Из этого круга нет выхода, когда ты один. Как и во всем большинстве нашего глобализированного мира, деньги или прибыль являлись тайной – высшей реальностью – или парадигмой, согласно которой приводилась в движение жизнь города, включая поведение людей, их маски и переодевания, их выдуманные имена и легенды. Аю была не Аю, а Йоханесс тоже не Йоханесс, а выдвинутый на передний край торговый агент галереи.
Конечно, все это было грустно, именно потому, что очередной раз мы позволяет убедиться во всесилии денег. Но все равно мне было не в падлу купить у него несколько работ, тем более что если реально посчитать стоимость его как гида и как рассказчика-просветителя, оно так и выйдет.
Но объездив с ним множество лучших галерей, что были спрятаны в большом кратоне, я действительно положил глаз на его картину Вулкан Мерапи. Дважды уже этот вулкан буквально ошарашивал меня, возникая внезапно, как привидение. Первый раз это случилось возле шиваитского храма Прамбанан, куда мы пошли на экскурсию: храм представлял из себя гигантский индуистский комплекс, возможный только в Индонезии, где фантазия хинду, помноженная на трудолюбие местного народа, расцвела пышным цветом. Боробудур считается самым крупным буддийским храмом в мире, Прамбанан тоже один из самых могучих храмов, но – религии хинду. Обо всем этом можно прочесть, проблема заключалась лишь в том, что, попадая в храмовый комплекс и даже на подступах к нему, ты как турист немедленно становишься неким объектом для сотен глаз, и выбраться из этого сложно. В конце концов, тебя заставят купить что-то. Там было множество красивых вещей, но реально второй раз я бы туда не поехал. Я уже говорил про отличие тур-индустрии Индонезии от тур-индустрии, например, Таиланда: в Индонезии она слишком навязчива. Вот почему я всегда старался избегать этих мест.
И в тот раз единственное, что меня двинуло с места, был вулкан. Он возник, как привидение, справа от меня, когда я шел себе по направлению к Прамбанану. Я аж отшатнулся. Из утреннего тумана вырастала эта зеленая скала, и слышанное о ней наводило меня на тяжелые мысли: эта громадина пышет огнем! Сейчас она спала и представляла из себя образцово-туристскую картинку.
Йоханесс рисовал ее по памяти в своем дворике. И когда картина была выставлена, вулкан разбил его дом в Джокьякарте, а потом в аккурат дом его жены в деревне в 60 км от города.
Короче, я купил его картину, и вскоре повешу ее у себя дома. В ней определенно что-то есть.
Продолжение
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Малайзия. Фото: Валерий Алексеев. Фото предоставлено проектом 
Малайзия. Фото: Валерий Алексеев. Фото предоставлено проектом 
