Начало книги – здесь. Начало этой части – здесь. Предыдущий эпизод этой части – здесь.

66

Тум-тум-тум! – хотя в нашем номере стояла гробовая тишина и только сигареты потрескивали, в голове моей все еще звучали чьи-то удары в дверь.

Громко. Увесисто. Неуютно.

Через пять минут кто-то снова приблизился к нашей двери и начал копаться в замке.

Паукам абсолютно наплевать, в каком году убили Кеннеди. Паукам не важно, крут ты или убожен. Все-таки они не пьют так, как это делаешь ты, доводя себя до состояния опухшего насекомого. Они лишь плетут паутину. Плетут паутину и ждут свою добычу. А потом ее жрут. Пауки ложить хотели на все твои достижения и провалы. Их не интересует длина твоего прибора. Ты просто движущийся предмет в их поле зрения. Ты просто расплывчатое пятнышко в одном из их восьми или десяти глаз. Очередной неудачник. А еще у тебя – вкусное мясо.

На заметку: я никогда не видел паука-ипохондрика. Может, я что-то пропустил?

Дверь открылась.

В комнату влетел мужик среднего роста, средних лет и среднего довольства окружавшими его людьми и объектами. Таких, как он, вообще учат правильному поведению, законам отельного этикета или они с самых пеленок врываются в закрытые номера гостиниц? Лицо его было красным, руки тряслись от ярости, а волосы были седые и весьма жиденькие, с пробором посередине. В правой руке у него была трость, которую он тут же уронил на пол, стоило ему только осмотреться по сторонам.

Я бы не сказал, что у нас в номере был хаос. Я бы сказал, что у нас в номере был пиздец.

Мужчина открыл рот и стоял так целый век, все столетие. Я – Эрик Левковиц – и мой друг – Рэй Ричардсон, – мы молча курили, уставившись на пожаловавшего к нам незваного гостя.

Пауки – они тоже молча смотрели за старикашкой.

Брюки мужчины в районе паха оттопырились. Возможно, у него встал от всего, что он увидел. Казалось невероятным, что у таких, как он, это еще происходит. Обычно они вертят зелеными хрустящими бумажками, эти лен и хлопок перед лицами и сиськами полуголых красоток, думают о том, а не вставить ли бы крошке свою чековую книжку, но понимают, что они слабы и немощны, и продолжают опустошать свои бумажники. Купюра за купюрой, как оргазм импотента. Они напиваются. Доллары, алкоголь, компенсация эректильной дисфункции. У обычного человека хоть что-то становится по-другому: по трезвяку у него неуемный стояк, а как напьется – тут начинаются проблемы. У таких же, как тот болван с тростью, – у них ровным счетом ничего не меняется: как не стоял, так и не стоит. Крошки берут свои баксы и, виляя задом, уходят к более молодым и не таким вялым.

Менеджеры среднего звена, владельцы отелей, бизнесмены в фармацевтической индустрии. В аптеках – очереди за виагрой. Им выписывают варденафил, сиалис. Женшень. В инструкции написано: «Показан взрослым при психогенных нарушениях потенции».

Повестка дня: лимонник китайский, вербена, клен платановидный, спаржа лекарственная, орхидея.

Назначена дата собрания импотентов на тему «Преждевременное семяизвержение».

Повестка дня: шишки хмеля, водяная лилия, отвар кубышки желтой.

На заметку: они готовы есть землю, если их заверят в ее целебном действии.

Два провизора работают параллельно и еле успевают обслуживать тех, кто страдает от полового бессилия. Назвать сумму, взять деньги, выбить чек, отдать панацею. «Следующий!»

Наша проблема в том, что – даже если с эрекцией у нас все в порядке – нам не хватает духовной потенции. Вся наша жизнь – это огромный вялый член, ни кому к черту не нужный. Сам по себе, брат-пилигрим. Вся наша жизнь.

На заметку: у меня остался один небольшой страх: я по-прежнему боюсь, что однажды у меня не встанет.

Когда-то я тоже стану в эту очередь, и мне уже будет не суждено из нее выбраться. Все, кто тут, – в итоге они возвращаются и каждый раз снова смотрят в глаза своему личному провизору. «Как обычно», – потухший виноватый взгляд. Понимающий кивок провизора.

- На этой неделе обещают хорошую погоду, – говорит провизор и отдает таблетки.

- У меня украли пса, – отвечает мужчина среднего роста, средних лет и среднего довольства окружающими его людьми и объектами. Трость он крепко держит в руке.

- Не волнуйтесь, – говорит провизор, – через пару дней он обязательно найдется, – провизор участливо смотрит на мужчину. Черт! Как будто это он виноват в этой краже. Как будто это его действительно беспокоит.

Поверьте, провизорам, как и паукам, насрать на кражи.

67

Не нужно было быть ясновидцем, чтобы понять, чем все закончится. Чем обернется этот великий поход в неизвестность.

- Я… Меня зовут… Не важно, как меня зовут! Я… Я владелец всей этой богадельни! И вам чертовски повезло, что я решил не звонить в полицию и сам заявился к вам! – мужчина замолчал на секунду и немного приподнял голову, принюхиваясь. – Черт подери, чем это у вас тут воняет?!

Я посмотрел на тостер, который Рэй забыл выключить двадцать минут назад и в который он запихнул два куска черствого хлеба, намазанных вишневым вареньем. Я понятия не имел, где он достал все эти ингредиенты. Откуда вообще в нашем номере могло найтись что-нибудь съестное, кроме алкоголя, которым мы, как правило, завтракали, обедали и ужинали?

Подъем на гору выбил нас из графика, но в то же время дал нашим организмам небольшую передышку. Чистый воздух, простор, голубое небо. Легкое пивко, немец-официант и его дядюшка-буддист Отто, ушедший однажды и никогда больше не вернувшийся.

Затем я перевел взгляд на… Ну да, естественно это были не сигареты. Затяжка, еще одна.

- Мистер, так пахнут наши ароматизированные… – я задержал дыхание, надувшись, как индюк, и через десять секунд закашлял, выпуская рваные клочки дыма, – кх-кх… сигариллы, если можно так сказать. Индийские биди. Черт, да называйте их как хотите! И к тому же, похоже, у нас подгорели тосты.

Я передал косяк Рэю. Перед тем как затянуться, он обратился ко мне:

- Космос приближается. Мы должны выбираться из этой передряги.

Я аккуратно кивнул в сторону мужчины в оттопыренных в районе паха брюках, намекая Рэю на то, что в номере мы не одни. Рэй медленно перевел взгляд на мужчину, пару раз быстро моргнул, словно бы пытаясь избавиться от галлюцинации, а потом сказал этому фантому:

- Ах да, номер оплачен, вы не волнуйтесь. Мы только спустились с горы. Нам надо немного отдохнуть, сыграть пару партий в картишки, ну и все такое, вы понимаете.

Рэй крайне не врубал в ситуацию, поэтому пришлось нашептывать ему то, что он должен был сказать:

- Скажи ему, что мы немедленно проветрим комнату.

- Мы немедленно проветрим комнату, – повторил Рэй.

- Нам ни к чему проблемы с полицией, мсье.

- Нам ни к чему проблемы с полицией. Мсье, – похоже было, что в уме Рэй быстро адаптировался к роли послушного попугая.

В комнату вбежали две горничные. Они стали за спиной у мужчины и выглядывали оттуда – из-за его плеч – как школьницы, украдкой наблюдающие за чем-то запретным. Две девицы, хихикающие, наблюдающие непристойную сцену, когда два безумца – невменяемые – курят какую-то дурь и порядком от этого затаскиваются. Две девицы, влажные и готовые. Не готовы были только мы: травка расслабляла настолько, что твой член становился не более чем непотребным атавизмом, инородным телом, которым ты был не в силах управлять.

На повестке дня: левитра, импаза, лаверон.

«Великий мастурбатор» Дали лежал на полу и, казалось, насмехался над нами. Гигантская саранча с гипертрофированным либидо, готовая трахать даже унитазный стульчак, смотрела на нас снизу, но – черт подери! – свысока.

На повестке дня: ингибиторы ФДЭ-5.

У них у всех, у этих горничных, – как на подбор – были большие глаза и высокие скулы. И что-то похожее на второй размер. Как я люблю.

На заметку: приходя на работу на собеседование, будьте готовы к полноценному кастингу. Вы продаете себя, и вами начинают владеть.

- Так что вы не волнуйтесь, все под контролем, – сказал я владельцу.

- Все под контролем, – повторил Рэй.

- Заткнись, – сказал я Рэю.

Владелец понятия не имел, что делать, и стоял вот так – растерянно – перед нами, недоумевая, куда делась его трость. Горничные перешептывались. Мне показалось, что в одном из углов что-то зашуршало. Я подумал, что это, наверное, паук плетет свою паутину. Паук-ипохондрик.

Потом в номере вдруг послышался запах ванили.

В комнату вошел еще один мужчина среднего роста, лет сорока, с сигаретой в зубах. Ванильной сигаретой. Я узнал в нем бармена-извращенца из ресторана.

- Что у вас тут? – он посмотрел на нас, и затем, сообразив, что к чему, обратился к владельцу: – Послушайте, мистер Блоу, я этих парней как-то видел, мы немного знакомы, давайте я все улажу. До заселения номер уже будет сверкать, как ваш новенький Роллс-Ройс, я обещаю.

Как же я все-таки любил людей-дипломатов. В них я видел то, чего так не хватало мне – способность не идти на конфликты. Люди-дипломаты, которым под барной стойкой отсасывают глухонемые девчушки. Боже мой, этот мир был прекрасен.

Бармен обратился к горничным, стоявшим за спиной у мистера Блоу и удивленно изучавшим всю ту консистенцию помойки, в которой мы пытались сделать тосты с вишневым вареньем:

- Бетти, Кейт, у вас, наверное, еще много неубранных комнат, – он шлепнул одну из них – то ли Бетти, то ли Кейт – по попке, и они, ахая и охая, поспешно засеменили из номера.

Я чего-то не понял, или в наш номер пожаловал святой?

Псалом 90-ый: «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небесного водвориться».

Бармен, постукивая владельца по плечу и что-то нашептывая ему на ухо, вывел его в коридор, потом забежал в комнату, поднял трость, по-отечески недовольно посмотрел на нас, хмыкнув, и снова вышел в коридор. Паутина продолжала украшать углы комнаты, а пауки, видимо, с интересом наблюдали за всем этим представлением.

Продолжение

На Главную "Джаза на обочине"