Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Мы сидим разговариваем в доме, где остановились Нави – морские офицеры. Спрашивают – а фильмы какие привез? Да, говорю, и русские, и индийские, про футбол тоже, они спрашивают – а порно-то хоть привез? Я говорю нет, у вас же запрещено. Запрещено, говорят, но мы же морские офицеры, и нам все разрешено…

Иду я, короче, по стриту-проспекту, в голове хорошо, мысль аж до Днепра достает, и думаю: блин, как хорошо, все вещи разбросаны по всем домам и корабликам, компьютер там, бабки здесь, какие-то вещи на корабле, пол рюкзака организаторы привезли из Макасара (чтобы увезти его обратно). В общем, весь багаж, включая доллары, раскидан по всему Сулавеси, и – ни тени огорчения, что что-то спиздят! Ничего не пропадет. Так как воровство тут исключено, как класс. Так же, как у нас оно возведено в систему жизни. Вот и разница между россиянами с их воровской романтикой, русским шансоном и кирпичными заборами – и счастливыми островитянами, даже не помышляющими о краже.

Чисто технически – моя сумка лежит в прихожей, на самом видном месте, где все тусуются, поэтому если кто-то захочет туда залезть, ему надо будет дождаться, когда он останется один, наедине с сумкой, а это уже проблема. Одному здесь вообще сложно остаться, за это нужно платить и заказывать номер в отеле. Вот я сейчас один – и все равно не один, дедушка смотрит, что я делаю, помощник капитана вот приплыл из деревни, насыпал мне тарелку риса с рыбой, поели вот, кораблик раскачивается, и я не знаю, как гасится эта китайская керосиновая лампа… (more…)

Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Пишу я из дома наших друзей. С лестницы бабушка спускается в туалет и перешагивает через меня, лежа печатающего на компьютере, рядом галдит компания, стуча в домино, пришел Мужик С Рыбой (так я его называю, потому что, обгоняя нас на моторке, он кинул нам в капал большую рыбину), болтун и хохотун, с зубами размером с детскую пятерню, хохочет не переставая и громче всех бьет костяшкой по столу… Семья нас приютившая – друзья Линча, в соседней комнате раскинуты тела счастливых островитян, предающихся сну, в подвешенной над ними люльке плачет ребенок (видимо, от укусов комаров, потому что их налетела туча – счастливые островитяне забыли потушить свет в комнате, или может быть, так и надо)… Ну вот, Ипа теперь звонит… Но у меня уже нет пульса на телефоне, видимо, китаец переложил мои пульса на ее счет, и плюс взял еще с меня 20 штук индонезийских…

Китайцы вообще другие – белые и некрасивые. Кто в парикмахерской, кто в мобильной конторе, кто в лавке, в общем все высокие посты занимают. Очень отличаются от счастливых островитян, любят считать деньги и прячутся от солнца. Островитянам деньги до лампочки. Один раз только сын хозяина спросил меня: мистер, а доллары есть у тебя, я говорю – нет, обменял их все на ваши рупии. А рупии, говорит, хрен-то с ними. Вообще денежное мышление островитян радует, как ничто другое: коммунизм! (more…)

Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Вчера на набережной было большое тусование. Все сандеки, наконец, приехали в Мамуджу – место старта гонок. На набережную прикатили все рикши-закусочные, приехала семья Хорста (белые австралийцы), сотни мопедов и мотоциклов, Хамса сидит на мешках с рисом и разглагольствует. Я тусуюсь. Мистер, мистер! – со всеми здороваюсь, иду, как по родной улице. Там посидел, поговорил с народом, настроения молодого поколения пытаюсь изучать. «Биттлз» немного знают, «Роллинг стоунз» не любят – и правильно. Дурная музыка (прости, Вася Голованов). Тащит меня Иван в мечеть, я говорю с сигаретой плохо идти, наверное, он говорит – нормально, там все организаторы… Только что приехали из Макассара. Тамир хорошо говорит по-английски – большое облегчение для меня, наконец-то отдыхаю от местной тарабарщины. Разговариваем, как белые люди. Все понятно. Сидим вокруг башенки во дворике мечети. Тамиру, как и мне русское, тоже не нравится индонезийское правительство – в стране много ресурсов, можно много чего придумать, а все равно все бедные… Хорошо сидеть во дворике мечети, эти горлопаны сюда не допущены: всех их в количестве многих тысяч останавливает расписная оградка, на которую они взгромоздились.

Знакомлюсь с туристом, с которым, оказывается, я уже знаком (это доктор наших гонок), но их тут всех столько, что простительно, путешествует мужик по Индонезии, сам с Сулавеси, интересуется нравами и обычаями. Очень приятный. Я говорю: пить хочу. Потащил меня в кабак, напоил апельсиновым соком. Очень в тему. Прохлада освежающая. Очень мил и вкрадчив, любезен и настойчив в предлагании дружбы. Вспоминаю мои путешествия по Англии, закрадывается подозрение – не педак ли местный? Предельная нужна осторожность. Уж очень он вкрадчивый и любвеобильный. В гости зовет. Но вроде бы – человек. Прощаюсь, еще встретимся…

На самом деле, здесь все зовут тебя в гости в такой форме – давай спать вместе. Приходишь – а там тела вокруг телевизора свалены, называется «поспим вместе». Иногда дают сарунг, иногда покрывало. Матрацев не существует.

Короче, все тут как тут: Имран зовет в гости в свой сандек Дунча Самудра, Хамса председательствует, обнимается со мной, наши тусуют (Супер Линча), горлопаня, Ипа шлет смс – положи ей денег на телефон. Все бабы одинаковые, всем им клади денег на телефон. Эка писала об этом вчера – купи, мистер, пульса и положи мне немного на телефон. Смешно даже. Идем с командой Линча по стриту, оглашаемому техно-музыкой Малайзии, настроение супер. И тут Иван книжку приносит, о культуре Мандаров, 600 страниц. Я читаю предисловие американского яхтсмена, где он рассказывает о белоснежных лебедях-сандеках, встреченных им случайно в Макасарском проливе, как он, увидев их, сразу же завернул на Сулавеси. Потом об Иване каком-то, который многие годы кропотливо собирает информацию о культуре этнической группы мандаров, уникальной в своем роде и сохранившей древние традиции, и как он познакомился с ними и испытал шок. И тут я понимаю, что Иван этот – это наш Иван. Спрашиваю его, ты ли автор-писатель, он говорит я, достает еще две книги – эссе про морскую жизнь и конкретные описания методов ловли рыбы мандаров. Говорит, издали книгу на государственные субсидии, поэтому она не очень дорогая, но у меня купить еще дешевле. И тут я понимаю, что нахожусь в очень-очень культурной стране. Сижу себе, понимаешь, во дворике мечети, покуриваю свой Бокормас, знакомлюсь с людьми, с живыми классиками, так сказать, все мне рады, слушают, вокруг жизнь мопедная, кто-то к нам заворачивает, другие наслаждаются техно под ледяной сочок, девушки серьезные за прилавком, такой вот Сандек Рэйс… (more…)

Предисловие – здесь. Предыдущее – здесь.

Как хорошо, что мы с Экой не использовали мой единственный гондон – в него отлично вошел мобильник, и теперь он защищен от соленых брызг Макасарского пролива. Прем на всех парах в Мамуджу на малой шхуне с дизельным мотором, который ревет как зверь. Мистер Арман, капитан шхуны, правит, сидя на верхней палубе, левой ногой поправляя раскрашенный штурвальчик, расположенный в рубке. Мимо нас проносятся сандеки, легко обгоняя наш ход узлов в 7-8. Дедушка ползает между верхней и нижней палубами, раздавая еду. Я достал компьютер и дивлюсь чудо-технике, скрючившись в три погибели между палубами. На самом деле мне хорошо и вольготно – ногами я уперся в одну стенку, а затылком припер другую. Справа по борту проплывают могучие скалы Западного Сулавеси. Вокруг сандеки всех мастей: от трехметровых с маленьким парусом, которыми правят дети, до тех, что идут на гонку – белоснежные лебеди 14 м. Один сандек идет с парусом растаманской раскраски: красно-желто-зеленый. Ну вот, наш буксир или капал взял на буксир наш сандек по случаю отсутствия какого-либо ветра. Кое-где в море виднеется что-то вроде пугал у нас на огородах: видимо, рыбаки таким образом размечают места лова. Шныряют косяки рыб.

Мне очень грустно, что я покинул семью Супер Линча. Вышел с сумкой на крыльцо, Ипа подбежала, корабль, говорит, корабль, громко так, пронзительно, я не понял, чего-то ей сказал по-русски, все засмеялись, и вот уже двое тащат меня, вместе с рюкзаком сидящего в лодке, к этой шхуне. Я-то хотел со всеми попрощаться, а тут раз – и ты уже далеко-далеко, все стоят на берегу, смотрят. Грустно стало невероятно. Наверное, церемониал прощания немного скрадывает эту грусть – затем он и придуман.

Удина все-таки взяли с собой, видимо, в первый раз. За мной следить и присматривать. Он долго вчера прихорашивался перед зеркалом (зеркало было в шкафу у меня в комнате, туда постоянно все заходили)… В большую деревню собирается – из своей маленькой.

Я все-таки попросил у Ипы ее тетрадку, и теперь у меня есть маленький учебник бахаса-индонезия, хранящий тепло нашего изучения инглиш-индонезиан…

Ипа (полное имя Харипа) сознательно не выходит замуж, хочет оставаться самой линча из всех линча – жизнелюбивой, воплощающей собой дух жизнелюбия этой семьи.

В 80-е мы рифмовали Европу с жопой (Шевчук) и правильно делали. Каждый попадавший туда, обнаруживал в себе дух легкого презрения к этим карликовым обитателям гигантского музея. Но в 90-е уже, когда сами просрали последнее национальное достоинство, ввязались в позорную войну, а алкаш-резидент в пьяном угаре подписал в Беловежской пуще небезызвестный договорчик, нам ничего не оставалось, как восхищаться чистотой этого музея. Никто не толкается и все говорят «сори». Как мило! (more…)

Предисловие – здесь. Предыдущее – здесь.

Я подумал: вот из таких придурков, как Алин, и растут исламские экстремисты. Неуправляемый чел. Я вдруг подумал – а может он меня так проверяет: хочешь, говорит – баб тебе приведу, хочешь, бухла достану немеренно. Я говорю – итак мне хорошо. А он лезет, как ненормальный: давай, говорит, давай. Я говорю, у вас ночью не продается. Да, говорит, денег дай – принесу. Я говорю – да у меня у самого есть вискарь, мне не надо. А он предлагает, глаза горят, прямо лезет ко мне. Но ведь у них строжайший запрет на алкоголь.

Индонезия – самая многонаселенная мусульманская страна мира (около 210 млн. мусульман). Вряд ли эта религия где-то приняла такой размах как на этих островах. Я думаю, если собрать все мечети округа Полевали, их будет за сотню. Округ – часть области (Мандар). Область – часть провинции (Сулавеси Барат). А провинций много: на одном Сулавеси их пять, а на Яве около восьми. Так что по всей Индонезии мечетей СОТНИ ТЫСЯЧ. По одной на маленький квартал.

Поэтому пускай Индонезия будет представлена пиратами и погромщиками на страницах Интернета. Пусть нога белого человека не ступает на Сулавеси. Пусть не будет здесь мерзости всей вашей!

Хамса только что показал мне на мобильнике свое правительство. Особенной любовью пользуется здесь старшая дочь Сукарно Мегавати Сукарнопутри – я пью сейчас кофеек из чашечки с ее портретом. Очень хорошая была. Правила всего год. Ее огромная глиняная статуя, крашенная в красно-белые цвета, стоит у входа в мечеть: Мегавати держит флаг республики и занесла одну ногу вперед.

Хамса показывает фотки святых каждого округа. В каждом округе должен быть святой, это как профессия, и как должность. То есть, в каждой деревне. Я вспоминаю, как смотрел фильм Кусто о Калимантане: они идут к человеку спросить про подводное кладбище черепах, он живет в заброшенной хижине и по выражению переводчиков фильма, «работает там святым». Сейчас я все понял – каждая местность обязана иметь своего святого и туда нанимаются на работу старики, готовые посвятить остаток жизни чистому созерцанию. (more…)

Предисловие – здесь. Предыдущее – здесь.

Церемония освящения сандека начинается неторопливо: выкатывается уселок, «традиционный музыкант» расчехляет свой замысловатый трехструнный инструмент, рядом с ним рассаживаются жена и всякие дети на бамбуковую подстилку. Меня зовут, но я чуть в сторонке всегда, пропускаю зачин, а когда начинается танцевальная часть, подхватываю ритм телом, двигаю в такт плечами и ногам и чуть оживляю пространство. Дети смеются и тоже приплясывают. Я им понравился, музыканту и жене его, и они меня стали звать с собой, но последний раз я так одурел уже от солнца, что-то едва-едва двигался… Понял я, для них Папуа (музыку которой исполняет музыкант, точнее свою версию этой музыки) – своего рода романтика. О, Папуааа… поет он.

Сандек стоит чуть поодаль и на него направлен звук.

После церемонии идем в чей-нибудь дом, пьем кофе с сигаретами, меня угощают рыбой, и все надо мной смеются. Я говорю – езжайте в Африку, там еще выше люди есть.

Есть у меня теория своя на этот счет. Не моя, а Джованни Дотто. Жара – холод, холод – жара – человек большой растет. Жара-жара – человек маленький. Нужны короче перепады температуры. Итальянский изобретатель Джованни Дотто (бросивший после своего открытия завод Феррари) открыл этот закон, изобретя свое термокольцо Дотто, вылечивающее все болезни. Я о нем еще буду рассказывать.

Ладно, скажу я так: не получилось у нас мирной цивилизации, старались, понимаешь, евреи, старались, а русские не дали, антисемитизмом заболели, и в итоге такое замутили, что сравнивать даже противно, не получилась у нас цивилизация…

Так что у России одно спасение – отступать в Азию. Пусть и климат у нас самый лучший, но надо уходить подальше от нефтепроводов и больших городов. Пусть отравленный жир захлебнется в отравленном жире и деньги пожрут деньги.

На самом деле злиться-то не хочется… Отдыхать хочется. Но смотришь на здешнее благолепие, и вдруг ярость нездешняя вскипает – как же у нас все испоганили! Может кто чего все-таки придумает?

Писатель правду должен писать. И ничего не переписывать, как Васька Розанов. А правда, она клокочет в мозгу, как смесь водки, обожрачки, блядства мерзотного, гмо, спидовых таблеток, разбавленных героином – но все это уже только в мозгу… Но когда еще растает…

Ладно, злиться буду меньше скоро, надеюсь. Буду писать скоро про свой бизнес. Пока даже не заикаюсь о нем.

Радует одно, что Индонезию им уже не испортить: гавнище будет выметено отсюда силами пророка в один миг. Их можно тут всех только угробить атомной бомбой – а потом понастроить нефтепроводов, кирпичных замков с десятками охранников, аэродромы и траходромы с Трахтенбергами. Но в это надо слишком много бабла вкладывать. Хотя не очень много, атомная бомба сейчас за копейки покупается… Только бери.
В кредит.

Продолжение

Предисловие – здесь. Предыдущее – здесь.

13 августа. Весь день колесим по стране Мандаров, развозим паруса по командам. В машине – профессор сандеков мистер Хусануддин, Хамса, его сынишка и я. Внутри кузова – постеры с Шакруком Кханом! Во, кричу, это мой любимый актер! Вери гуд! Смотрели Непохищенную Невесту? Колдовские Чары? Но это бесполезно, с английским у нас плохо, фильм обсудить нереально, а с ним фильмов тысяча. Но Индию все тут очень любят.

На футбольном поле разложены паруса, люди режут трафареты, работая в стиле «бай-бай», наносят надписи из пульверизатора. Просто все тусуются вместе в тенечке, покуривают, иногда что-то делают – такой вот индонезийский коммунизм! Главное, что все вместе. Никакой спешки. Яркое солнце! Дети бодро маршируют по улицам, пинают проходящих козлов, пускают модели сандеков, солнца не боятся. В небо взмывают воздушные змеи удивительных красот: жар-птицы, орлы-ястребы, большие-пребольшие. Взрослые бай-бай в тенечке. Солнечное оцепенение, солнцем словно льют из ведра. У меня чуть кружится голова, в членах дрема. Пишу-получаю смс из Джакарты – Эка хочет приехать. Мешать, говорит, не буду в деревне. Я с трудом понимаю, как это устроить. Встретить ее в Макассаре я не могу, это 300-400 км отсюда. Пишу, что попробую как-нибудь разобраться.

Эка пишет, у нее последние каникулы 10 дней, а потом она перебирается по работе в другой город, Бандунг (это тоже Ява), 3 сентября. Очень хочет куда-нибудь съездить. А 26 августа (последний день гонки в Макассаре) она уже не может. Я не очень понимаю, как будет проходить гонка – можно ли ей присоединиться? У меня созревает план.

Шлю смс Робину: «Можно ли вписать человека на его корабль или еще как-нибудь? Я заплачу, это моя подруга, студент из Джакарты». Робин отвечает: «Кто это?» Я понимаю, что уже сделал неверный ход, но отвечаю. Он пишет: «Девок тут много, деньги лучше прибереги». Спрашивает: «Ты что, с ней в первый день познакомился?» Ну да, отвечаю. Ага, говорит, все это Брайен и Джон… Робин строго ответил: если, говорит, ты собираешься привести ее в мандарскую деревню, у тебя будут ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ проблемы.

Это я понимаю – святая мусульманская деревня, семейные уклады и плохая девка из Джакарты. Я бы на месте деревни в назидание грядущим поколениям обоим нам отрубил головы и украсил ими сандеки. Понимаю, что спорол полную фигню. Решаем с ней отложить «поездку куда-нибудь» до моего приезда в Джакарту.

Вечером сидим с семьей, играем в домино. Стали играть в карты – я ничего не понял в их играх, они играют в две колоды, все раскладывают на полу… А домино точно такое же, только карточное… Надо бы научить их в эрудит играть, но я оставил в Макассаре коробку, что Леха подарил на день рождения…

Продолжение

Предисловие – здесь. Предыдущее – здесь.

Вот примерно как заселялась Индонезия: 6000 лет назад из Австралии приплыли австралоидные племена на своих лодках-сандеках (так считается), а там уже тусовались желтые переселенцы с Китая и Таиланда. Стали они вместе жизнь организовывать. Китай старался брать с них дань, а когда ему не платили, приходил в ярость (за организацию жизни надо тоже платить) и слал туда свои военные корабли. Потом пошла Индия, а с Индией пришел буддизм-индуизм, цвета и костюмы, танцы, конечно, и гуру (Индию тут все любят, и когда Ипа узнала, что у меня есть индийские фильмы, тут же все оживились, переставили сиди, но мое не заиграло, разные форматы). Очень хорошо! И потом пришли арабские мусульмане и сказали – а так будет еще лучше. Все согласились, кроме нескольких народов Явы (которые не подчинились новой религии и ушли в горы) и острова Бали. На Бали сказали – мы станем хранителями великой традиции индуизма. И все острова с этим согласились.

Теперь говорят – как хорошо на Бали! Все майки носят с надписями «Бали»! (more…)

Предисловие – здесь. Предыдущее – здесь.

Да, рынок это что-то. Если объединить всю барахолку на Удельной (которую, я надеюсь, еще не скоро уничтожит Матвиенко) со всеми уничтоженными барахолками, вряд ли она сможет с ним конкурировать. Этот рынок обслуживает зону в 5-7 км, потому что в другой деревушке Памбусуанг уже другой такой же рынок. Проехались на конской повозке – Чайна где-то ее раздобыл (заказал у соседа). Ипа поехала, я и еще один мальчик. Сидим, поджав ноги, смеемся, потряхивает нас. У рынка сотни таких повозок, отпускаем извозчика, проходим вглубь, меня все сканируют. Ведем долгие переговоры с Ипой, которая пишет мне на бумажке, что купить и протягивает словарик. Я говорю, покупай, что вам нужно на эти 100000 рупий (десятку уе), мне диск мандар-мьюзик и чаю, которого у вас нет. У прилавка музыкального магазина устраиваем небольшие танцы, что-то говорит мне подошедшая девушка внушительного вида, мне тут же ее сватают (бабушка, конечно), я тут же соглашаюсь. Китаец приглашает к себе под навес, спрашивает религию, говорю – русский ортодокс, нормально, говорит, мы тут все муслимы. Я не католик, говорю, не протестант, а толк у нас – русско-эфиопский. Нормально, говорит. (more…)

Предисловие – здесь. Предыдущее – здесь.

Мандары, среди которых я живу – небольшая этническая группа Западного Сулавеси, расположенная между морем, землями бугиз и землей Тана Тораджа, что живут высоко в горах. В расовом смысле я вижу смесь всех рас, включая черных. Одного черного мальчика они тут дразнят “Камерун”, видимо, сборная Камеруна 1986 года оставила поистине неизгладимое впечатление на всех мам и пап. Преимущественно довлеет желтая раса и австралоидная (все большое – нос, уши, рот, зубы, глаза). Черный цвет считается плебейским, и все местные поп-звезды Мандара ходят с лицом в побелке: отразить солнце, чтобы не испекло. Для пущего блезиру. Кажется, это размельченная кокосовая стружка, не оставляющая вреда. Показывали мне семейный альбом одной пары – на свадьбу все женщины, не говоря уже о невесте, мажут лица этой побелкой. У Козьмы Пруткова есть стишок – желание быть испанцем, это про нас. И про них.

Но вот соседский матриарх из семьи Масья Аллах – типичная европеянка. Эта удивительно красивая женщина, красящая губы яркой краской, спокойно бы могла торговать у нас в магазине – никто бы даже чуркой ее не назвал. Откуда она? Из Аравии? А она сестра матриарха семьи Линча, которая явно тяготеет к австралоидной расе. (more…)