Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

И все-таки: что конкретно понимает Михаил Сергеевич под «работой действительно общественной»? Попробуем разобраться. Аполитичные люди, с детства ориентированные на свою узкую специальность и частную жизнь, привыкли думать, что вся эта пионерская, комсомольская и прочая партийная работа нужна для того, чтобы мешать им жить и работать. Но настоящий партийный работник (не подменяющий собой хозяйственные и прочие органы) должен думать иначе, он должен искать способы встать впереди всякого процесса и вести людей, куда указывает партия. А еще лучше – самому организовать какой-то процесс и объявить (но – доказательно, доказательно), что он идет ровно по магистральному курсу, проложенному ЦК. Пожалуй, это и будет означать, что ты не скатываешься к работе «чисто чиновно-бюрократической», а занимаешься «работой действительно общественной». (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Чем занимался в крайкоме комсомола замзав отдела агитпропа? Судя по тому, что рассказывает Михаил Сергеевич, поначалу все больше мотался по командировкам, читал лекции сельским труженикам. Люди слушали с интересом, поскольку ни радио, ни тем более телевидения по селам не было, газеты приходили с опозданием, книг не хватало. Но лекциями молодой коммунист (в партию он вступил еще в 52-м) не ограничивался. В глубинке он «целые дни проводил в мастерских, на фермах, в бригадах – положение ужасающее, бедность и разорение полное. Вечерами засиживались в правлении колхоза, проясняя бесконечное множество проблем. О многом теперь уже и не вспомнишь – сколько лет прошло». Но кое-что врезалось в память. Например, бедная убогая жизнь в селе под говорящим названием Горькая Балка. Горбачев разглядел эту жизнь с горы, еще на подходе к селу, и подумал: «Вот почему бежит из этого Богом забытого села молодежь. Бежит от заброшенности, от этой жути, от страха быть похороненным заживо». (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Дипломную работу студент Горбачев написал на тему «Участие масс в управлении государством на примере местных Советов» (материал собирал в Киевском райсовете Москвы и его исполкоме). «Немалая часть работы была посвящена показу /…/ преимуществ социалистической демократии над буржуазной». Ему предложили пойти в аспирантуру по кафедре колхозного права, но он отказался. По принципиальным соображениям. Колхозное право он считал «дисциплиной абсолютно ненаучной». К тому же он надеялся, что и без всякой аспирантуры останется в Москве. Будучи секретарем комсомольской организации, он входил в состав комиссии по распределению и прекрасно знал, что распределен в Прокуратуру СССР. Предполагалось, что там он займется «надзором за законностью прохождения дел в органах госбезопасности» (в связи с начавшейся реабилитацией жертв сталинских репрессий). (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Когда они только еще поженились, Раиса Максимовна увидела сон, который Михаил Сергеевич пересказал в своей книге: «Будто мы – она и я – на дне глубокого, темного колодца, и только где-то там, высоко наверху, пробивается свет. Мы карабкаемся по срубу, помогая друг другу. Руки поранены, кровоточат. Невыносимая боль. Раиса срывается вниз, но я подхватываю ее, и мы снова медленно поднимаемся вверх. Наконец, совершенно обессилев, выбираемся из этой черной дыры. Перед нами прямая, чистая, окаймленная лесом дорога. Впереди на линии горизонта – огромное, яркое солнце, и дорога как будто вливается в него, растворяется в нем. Мы идем навстречу солнцу. И вдруг… С обеих сторон дороги перед нами стали падать черные страшные тени. Что это? В ответ лес гудит: «враги, враги, враги». Сердце сжимается… Взявшись за руки, мы продолжаем идти по дороге к горизонту, к солнцу…». (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Теперь понятно, чего хотел Горбачев от жены, почему он к ней так привязался. А чего хотела она от него?

По профессии Раиса Максимовна была преподавателем философии. Этим иногда объясняют те учительско-родительские интонации, которые были так характерны для ее речи. Но, право же, далеко не всякий преподаватель (даже если он марксист-ленинец) имеет такие наставительные интонации. Доброжелательный и часто общавшийся с супругами Анатолий Черняев в своем «Дневнике помощника президента» очень точно охарактеризовал манеру речи президентши: «Долго, как это только она умеет, будто перед ней дебил (хотя на этот раз вроде бы не «поручение» мне давала, а просто «делилась»), говорила мне: я, мол, всегда избегала»… Неважно – чего избегала, важно – как говорила: «как это только она умеет, будто перед ней дебил». Подобного рода свидетельств немало. Да почитайте хотя бы приведенные выше цитаты из книги «Я надеюсь…». Действительно вдалбливает, разжевывает. (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Проблема, однако же, в том, кому и как взрослый человек может посылать эти вопрошающие импульсы? Ведь глава Горбачев-фонда не язычник какой-нибудь и не псих, чтобы выйти в чистое поле и начать ни с того ни с сего вопрошать. Беспокоить своими проблемами мать-природу… С Марией Пантелевной тоже особенно не поговоришь – женщина она, конечно, хорошая и добрая (хотя и «предала» сына в детстве), но, увы, слишком темная. Ничего кроме своей работы и огорода до самой смерти знать не желала. (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Раиса училась на философском факультете, на курс старше Михаила, хотя была на год моложе. В школьные годы он был влюблен в девушку старше его. В юности разница даже в год, как и в курс, имеет большое значение. Отсюда недоброжелатели делают вывод, что по отношению к женщинам наш герой склонен занимать позицию ведомого, что, кажется, и подтверждается тем, как развивался его студенческий роман. Но, знаете ли, столь фрагментарных эмпирических фактов явно недостаточно для таких глобальных выводов. Наше исследование должно базироваться на гораздо более глубоких основаниях. Нырнем в самую глубину, вернемся назад, к природе. (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

«Наши отношения, наши чувства с самого начала были восприняты нами как естественная, неотъемлемая часть нашей судьбы. Мы поняли, что друг без друга она немыслима, наша жизнь. Наше чувство было самой нашей жизнью», – утверждает Раиса Горбачева. В этом нельзя усомниться – отношения царственной пары Союза были у всех на виду. Но вот еще цитата из книги Раисы Максимовны: «Конечно, есть какая-то тайна. Тайна чувств и законов, соединяющих двух людей. Именно тех людей, которые друг другу необходимы. И это неподвластно ни людскому суду, ни суду науки. И хорошо, что есть что-то на свете тайное…». Ну уж так прямо сразу и «тайна». Да еще – «неподвластно»… То есть тайна, конечно же, есть, но если это «тайна» неких «законов», то значит – подвластна науке и здравому людскому суждению. Сокурсница Мераба Мамардашвили Раиса Титаренко это понимала прекрасно: «Думаю и о том, что наш жизненный выбор, наш жизненный путь, истоки которого в нашем детстве и юности, что он – не случаен». Именно так! Заглянем же туда, в детство и юность Раисы. (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

В университете деревенский паренек приобрел очень многое: столичный лоск, друзей, связи, знания, членство в партии, но главное – жену. Может быть даже, встреча с Раисой Максимовной оказалась центральным эпизодом его жизни. Ибо – все замеченные нами выше особенности душевного устройства отрока Михаила с ее появлением соединились, как в фокусе, преобразовались и стали тем, что мы ныне знаем как характер президента Горбачева. Именно поэтому мы сейчас подробно остановимся на том, как Михаил Сергеевич сблизился с Раисой Максимовной.

Наш герой сообщает, что, учась в университете, предпочитал книги танцулькам (поступив, решил отдаваться только учебе, «никаких «амуров»). Но вот как-то вечером 1951 года заглянули к нему друзья Володя Либерман и Юра Топилин, любители танцев и девочек, и говорят: «Там такая девчонка! Новенькая! Пошли!» Миша, видно, хотел отговориться – «Ладно, – отвечаю, идите, догоню…» – и было уж снова уткнулся в книжку, но – «любопытство пересилило», он «пошел в клуб». Наверное, что-то его заставило пойти. Что-то более глубокое, чем элементарное любопытство. Во всяком случае, он сам добавляет: «Пошел, не зная того сам, навстречу своей судьбе». (more…)

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Из вышесказанного ясно, что мир деда Пантелея можно воссоздать только там, где ценности этого мира имеют хоть какое-то значения. Этот мир плохо приживается там, где люди заняты взрослой конкретной работой. Например, работая в поле на комбайне, вряд ли можно рассчитывать на то, что будут правильно поняты твои, приправленные политическим балабольством, устремления стать среди коллег самым главным. В лучшем случае тебя не станут слушать, в худшем – дадут пинка под зад (если ты, конечно, не официальный посланец партии). Полевые работы, как и любая конкретная работа – от чистки сортиров до пения арий, – это рациональное взрослое дело, конкретно-трудовой мир деда Андрея. Михаил проявил себя в нем блестяще. Сказалась закваска, идущая от Андрея Моисеевича через отца. Но в конце концов в нем не прижился. Хоть отец и говорил ему: «После школы – смотри сам. Хочешь – будем работать вместе. Хочешь – учись дальше. Чем смогу – помогу. Но дело серьезное, и решать только тебе». (more…)