Илья Муромец – самый знаменитый богатырь Древней Руси, олицетворяющий неодолимую силу русского народа. Он – главный герой былинного эпоса. Но его имя не встречается ни в одном летописном тексте, ни в одном из официальных документов того времени, когда он жил и совершал свои подвиги.

В Киево-Печерской лавре сохраняются мощи Ильи Муромца; их возраст – около девяти веков. Внешний облик Ильи реконструирован методами современной науки: это солидный мужчина, ростом около 180 см., европеоид, с крупными чертами лица, которое вполне могло бы принадлежать нашему современнику – какому-нибудь крепышу из глубинки.

Реальный человек с такой внешностью, называвшийся Ильей из Мурома, ходил по Русской земле в XI-XII вв. Этот человек прославился по всей Руси и за ее пределами (русский витязь Илья фигурирует в некоторых произведениях германской и скандинавской эпики, созданных не позднее XIII в.).

Сходными с Ильей Муромцем по масштабам популярности героями средневекового массового сознания были Роланд в Западной Европе, Рустам в странах Ближнего и Среднего Востока.

Рустам вошел в бессмертие на страницах «Шах-наме» великого Фирдоуси. Без этой книги имя иранского полководца эпохи Сасанидов было бы известно лишь узкому кругу историков. Второразрядный вассал Карла Великого, погибший в одном из боев местного значения от руки басков, стал непревзойденным Роландом, образцом благородного рыцаря, благодаря творческому гению певца-поэта, которого, возможно, звали Турольд (а может быть, и не Турольд – точные данные на этот счет отсутствуют).

Сопоставляя великого русского богатыря с подобными ему фигурами из эпических произведений Запада и Востока, можно сформулировать несколько предположений.

1. Вероятнее всего, Илья Муромец был человеком незаурядным, но не принадлежал к плеяде перворазрядных знаменитостей современного ему общества.

2. Свою бессмертную славу он приобрел, оказавшись героем художественного произведения, которое можно условно назвать «Сказанием об Илье Муромце».

3. Это предполагаемое «Сказание» обрело громадную популярность на Руси, но, в отличие от «Песни о Роланде», не было записано в первозданном виде. Оно передавалось устно по череде поколений певцов-сказителей. В конечном итоге от оригинала осталось то, что осталось – былины, сохранявшиеся в традиции устного пересказа до XIX века, когда они стали изучаться и записываться, как образцы культурной архаики.

Принимая указанные предположения, мы обретаем рабочую гипотезу, позволяющую восстановить подлинную биографию Ильи Муромца, фрагментарно отображенную в былинах.

Разрабатывая данную гипотезу, можно, помимо прочего, получить некоторое представление об одном из шедевров древнерусской художественной словесности, а также об авторе этого шедевра, который, при иных обстоятельствах, занял бы достойное место в ряду зачинателей великой русской литературы. К сожалению, мы не знаем и никогда не узнаем имя создателя «Сказания об Илье Муромце». В соответствии с правилами старинной этики, его можно называть по роду деятельности – Сказителем. С большой буквы.

Анализ былин об Илье Муромце в чем-то подобен труду реставратора, который обнаруживает подлинную живопись великого мастера под красками, наносившимися позднее руками художников, не дотягивавших талантами до автора первоначального изображения. Собирая обрывки древней повествовательной фактуры, сопоставляя их между собой, очищая их от позднейших искажений, соединяя (где это удается) с научными данными, мы открываем для себя пленительные картины из жизни далеких предков. Мы начинаем понимать смысл их слов и поступков, ощущаем суровую красоту мира, в котором они обитали, творили свои индивидуальные судьбы, соединявшиеся в единую судьбу русского народа.

Среди прочего, мы обретаем уникальные сведения о событиях исключительной важности, не зафиксированных официальным летописанием. Продолжение